Сироты вечности

Симмонс Дэн

Луис (сонно). Джек?

Луис отдергивает занавеску. Джек мертв. Он лежит с разинутым ртом, согнутые пальцы напоминают когти, глаза широко раскрыты и смотрят в пустоту. По его телу ползают слизни-опухоли, это они издают те причмокивающие звуки. Видно, как они копошатся под пижамой, некоторые даже показываются из-под нее. Над телом склонился раковый вампир, опустил голову, погрузил хоботок прямо в грудь Джека, словно какой-то чудовищный комар. Причмокивание становится громче.

Ах…

Вампир поднимает голову. С длинного рыльца свисают слизни, один заползает в круглое отверстие, издавая при этом скрежещущий звук.

Вампир смотрит прямо на Луиса, близоруко прищурив заплывшие желтые глазки.

Ы-ы-ы…

Луис шарит рукой по подносу, оставшемуся после ужина, нащупывает нож и со всей силы швыряет его. Нож вонзается вампиру в грудь с неприятным мягким звуком и медленно погружается в бледную мясистую плоть, как будто его уронили в лужу с патокой. Своими длинными пальцами монстр спокойно вытаскивает нож и отбрасывает в сторону. Лезвие не причинило ему вреда. Он протягивает к Луису руку.

Нет… ы-ы-ы…

Луис встает с кровати и пятится, сбивает капельницу, смахивает на пол складной столик. Падает ваза с цветами. Прижавшись к стене, юноша идет к двери, стараясь держаться от вампира как можно дальше. Камера делает наезд: слепые желтые глаза, чудовище медленно поворачивает голову. Из коридора доносится звук удаляющихся шагов Луиса.

Смена кадра.

10. Инт. Ночь. Кабинет лучевой терапии

В темный кабинет вваливается Луис и на секунду останавливается в дверях, пытаясь отдышаться. Его никто не преследует. Он оглядывается по сторонам и включает тусклую лампочку над пультом. В отгороженной части кабинета, где раньше лежал Джек, свет не горит. Луис лихорадочно крутит головой, видит сейф со значком радиационной опасности и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он знает, как нужно действовать. Луис возится с кодом. Сверхкрупный план: семнадцать – направо, сорок три – налево, одиннадцать – направо. Распахивается дверца сейфа, Луис отступает назад, пораженный тем, как легко у него все получилось. Внутри лежат похожие на бомбы свинцовые цилиндры. Луис бросает взгляд через плечо, осматривается, находит тяжелые перчатки. Надевает их, вынимает контейнеры и аккуратно раскладывает на столе.

Наплыв.

11. Инт. Ночь. Кабинет лучевой терапии

Луис сидит на корточках возле стола. Мы видим только его голову и плечи. Перед ним – свинцовые контейнеры. Все остальное тонет во тьме. На руках Луиса – толстые перчатки. Он возится с замком первого цилиндра.

Луис. Черт.

Он стягивает перчатки, без усилия ломает пломбу, щелкает замком и снимает крышку. Его лицо озаряется ярким сиреневым светом. Луис вытряхивает изотоп на ладонь, свет усиливается. Крошечная крупинка кобальта нестерпимо сияет. Он поднимает ее обеими руками.

(Шепотом.) Должен быть какой-то другой способ. (Устало.) Но я его не знаю.

Луис вздыхает и трясущимися руками поднимает изотоп еще выше. Он как будто совершает некий обряд, собирается принять причастие. Едва не подавившись, он глотает изотоп кобальта-60.

О боже…

Он открывает еще один контейнер, поднимает изотоп. Свет в комнате постепенно меркнет.

Наплыв.

12. Инт. Ночь. Палата матери Луиса

Крупный план матери Луиса: голова на подушке, женщина стонет, беспокойно ворочается, возможно, на грани пробуждения от сна, вызванного седативным препаратом. Камера показывает ее плечо, руку, ладонь. Неожиданно

в кадре появляется что-то большое, громоздкое и неуклюже берет ее за руку. Это Луис, он снова в тяжелых защитных перчатках. Камера отъезжает, мы видим сидящего возле кровати Луиса. В комнате темно. За окном неслышно вспыхивают молнии.

Луис (очень тихо). Помню, когда я был маленьким… наверное, сразу после папиной смерти… проснулся ночью, а за окном – гроза, прямо как сейчас. Ты сидела рядом со мной, как будто защищала от грозы.

Комнату освещает молния. Луис быстро оглядывается.

Вампира нигде нет.

Я притворился, что сплю, но мне хотелось сказать тебе: «Никого нельзя защитить». Ни от грозы, ни от смерти. (Устало.) Хотелось сказать, что нам остается только бежать, бежать от тех, кого мы больше всего любим, и тогда, если не сможешь их защитить, не будет так больно.

Он стискивает руку матери.

Мам, наверное, я больше не буду убегать. (Снова оглядывается.) Я видел, видел этих… раковых вампиров. Они почти в каждой палате на этом этаже. (Содрогается.) Везде в темных палатах белеют размытые пятна. Это они. Они ждут. Люди для них – пища. (Глубоко вздыхает.) Пора. Мама, пора проверить, получится ли у меня.

Луис снимает одну перчатку. Рука сияет сиреневым светом. Он снимает вторую перчатку. Его кисти отбрасывают на стены причудливые отблески и тени. Луис поднимает обе руки и смотрит на них.

Мама, больно не будет.

Он проводит сияющей ладонью в дюйме от ее горла, ждет. Кожа слегка вздувается, на поверхность к свету вылезает первый слизень. Луис морщится, но руку не убирает. Паразит шевелит влажными антеннами-рожками и заползает в его ладонь. За ним – второй, третий. Луис продолжает держать руку над спящей матерью, но слизняков больше нет.

(Задыхаясь, на грани обморока.) Думаю, это все.

Он поднимает руку, и мы видим, как вздувается сияющая сиреневая кожа предплечья, под которой копошатся слизни. Луис отодвигается от постели, опускает голову почти к самым коленям, прижимает руку к груди.

Ну вот. Мама, а теперь… теперь мы подождем.

Беззвучно сверкают молнии за окном. Наверху, позади Луиса, из стены появляются голова и плечи ракового вампира. Он похож на новорожденного хищника, который выбирается из амниотического мешка. Луис ничего не видит. Существо неслышно вытягивает руки, невероятно длинными пальцами хватается за стену и вытаскивает себя в комнату, как пловец, вылезающий из бассейна. Словно ящерица, вампир соскальзывает со стены и исчезает за сгорбившимся на стуле Луисом. Спящая женщина стонет, юноша встает, поворачивается и ударом ноги отшвыривает от себя стул.

(Вампиру, дрожащим голосом.) Эй! Сюда… я здесь… черт бы тебя побрал.

Вампир склонился над матерью Луиса, но вот он поднимает голову, тянется длинными пальцами и хоботком к светящемуся человеку.

Сюда… еда… правильно, еда.

Луис вскидывает руки, и его жест опять напоминает какой-то обряд или ритуал. Вампир неслышно скользит к нему, наклонив жуткую голову, тянется к раскинутым сияющим рукам.

Хорошо… возьми… ешь.

Хоботок погружается прямо в протянутую ладонь Луиса. В его предплечьях под кожей копошатся слизни. Доносится причмокивание. Вампир закончил трапезу, внезапно он запрокидывает голову и начинает содрогаться.