Система Эволюции. Том 3
Шрифт:
— Это… Разве такие дома мы не строили, когда только заняли это место? — подобные постройки (чисто из дерева) мы делали в первые дни пребывания в этом мире. Тогда у нас не было необходимых ресурсов, но что сейчас? Почему?
Я осторожно подошёл к порогу дома и в нос ударил стойкий запах крови, трав и тающего воска.
Я нахмурил брови и, не церемонясь, открыл дверь. Внутри, под тусклым светом свечей, я увидел жуткую картину — к потолку были подвязаны точно такие же цепи, как и у Александра в ангаре. Только вот здесь не было реплик. На крюках оказались подвешены распотрошённые
— Алекс? Это вы? — спросила она, не поворачиваясь ко мне лицом. Это удивило меня, каким образом она узнала, что это именно я, а не какой-то другой человек?
Внезапно слева от меня раздалось карканье. Я резко перевёл взгляд на источник шума и заметил, как на одной из потолочных балок, сидит ворона. Только не живая, а механическая. Её глаза горели ледяным голубоватым огнём. Каждое перышко вороны было исполнено из мельчайших деталей. Острые перья ложились друг на друга, создавая подобие брони.
— Я могу оставлять кусочек души в подобном создании. Александр сделал мне этого ворона, чтобы я могла видеть, — она обернулась, и я в шоке раскрыл рот. Глаза девчушки оказались полностью белыми.
— Ты ослепла? — когда я видел её в последний раз, с ней всё было в порядке.
— Нет конечно, просто глаза, сделанные Александром, могут видеть больше. Через них я способна запечатлеть мельчайшие изменения в строении ксеносов при попытке внедрить в них нужные лекарственные травы, — её глаза вернулись к нормальному состоянию. Она улыбнулась, ополоснула покрытые кровью руки и, вытерев их об полотенце, спросила:
— Вы пришли за татуировкой? Предупреждаю, процесс очень болезненный. Недавно приходил Илья и он дважды терял сознание.
— Какие есть варианты? — шутливо спросил я.
— Ложитесь. Мне доступна только одна татуировка — «Подвижность». Она навсегда увеличивает ловкость на 5%. Её необходимо набить на икроножной мышце, чтобы получить максимальную выгоду, — она указала на деревянную кровать, на которой виднелись остатки крови прошлого испытуемого.
Мне стало не по себе от увиденного и желание ложиться под нож ради пяти процентов сильно поубавилось.
— А это безопасно? — я сглотнул появившийся комок в горле и еле слышно спросил.
— А? Конечно! — она держала в руке чертов палец ксеноса. Он был окоченелым и отдавал сильным запахом гнили. На конце пальца был тонкий коготь.
— Ты издеваешься? Хочешь сделать татуировку этим скрученным пальцем, который гниет?! — я округлил глаза и шока и странно посмотрел на неё. Она, казалось, не замечала всей несуразности ситуации и, улыбнувшись, кивнула.
— Илья в порядке, и он демонстрирует увеличение ловкости. Говорит, что стало в разы лучше, чем без татуировки, — она пожала плечами, протёрла коготь об одежду и присела на край кровати, слегка склонив голову на бок.
— Блять, я… Я даже не знаю… Ладно! Давай попробуем… — сквозь стиснутые зубы сказал я.
Раз татуировка даёт прирост к силе, которая жизненно необходима мне, то придётся пострадать. В любом случае, у меня есть целебная вода. Отопью немного, и дело с концом. Да
Я прилёг на кровать спиной вверх. Девчушка сама оголила мне ногу и следующее, что я услышал, было:
— Вау! А я сразу не заметила. Где вы достали такую обувь? — она нежно коснулась абсолютно чистой подошвы, удивившись, — Она не пачкается?! Я тоже такую хочу! — я повернул голову и искоса взглянул на её горящие глаза, ответив:
— Когда получу ещё что-то такое, подарю.
— Серьёзно?! Спасибо большое! — она захлопала белоснежными ручками и вдруг переменилась в лице. Теперь это максимально сосредоточенный хирург, который готовиться провести серьёзную операцию.
Я не стал больше чесать языком и прислонился лбом к деревянной поверхности.
— Начинаем, — монотонным голосом сказала она, будто бы озвучив приговор.
Стоило отвратительному когтю коснуться кожи, как по небольшой комнатушке прокатился мой оглушительный рёв. Мне показалось, что даже стены пошли ходуном. Я был очень силён и это касалось не только мышц, кожи, но и внутренних органов. Мои лёгкие работали не так, как у обычного человека. Я мог издавать оглушительный крик, который распространял по округе сильные вибрации. Я не хотел так орать, но боль пришла слишком неожиданно. Она в секунду достигла мозга, отчего я не смог контролировать своё тело.
— Ой-ой-ой, вы слишком громкий…— я повернул голову и заметил, что у девушки из ушей начала течь кровь. Я уже было хотел встать и вытащить целебную воду, как она выдала:
— Лежите, нельзя прерываться!
Я виновато посмотрел на неё и сильно сжал челюсть, чтобы больше не издавать подобный крик. Она быстро вернулась к работе и кожей я ощущал, как каждый нерв цепляется за острый коготь ксеноса. Боль оказалась выше того, что я мог вытерпеть. В этот момент мне искренне захотелось отключиться, чтобы в бессознательном состоянии пережить этот ад. К сожалению, тело предательски отказывалось выполнять подобное. Хвалёная выносливость сыграла злую шутку со мной.
Не знаю, сколько продолжалась эта пытка, но краем глаза я зацепил белый пар, который поднимался от меня вверх. Из-за горящего сердца я разогнал температуру до невероятного уровня, из-за чего пот начал испаряться, оставляя на мне тонкие белые полоски соли.
— Всё, — коротко сказала ведьма. Она буквально вырвала ноготь из моей плоти, отчего я непроизвольно дёрнулся.
Я быстро присел и достал бутылку целебной воды. Скорее всего она потеряла слух полностью. Нужно дать ей немного, чтобы она исцелилась от полученной травмы.
— Что это? А, не стоит, я всё равно не услышу. В ушах стоит сильный гул, кажется голова сейчас лопнет, — она покачала головой и с улыбкой взяла бутылку из моих рук. Я показал ей пальцами, какого объема делать глотки, и она кивнула.
— Невероятно, ваш арсенал впечатляет, — не знаю, как описать. Девушка сильно изменилась с момента нашей встречи. Она стала какой-то отстраненной, нелюдимой, серой и даже слегка омертвевшей. Это ещё один признак того, что профессия деформирует человека, превращая его в странное существо, которое должно быть именно таким, каким видит его система.