Система-Самоцветы 4: Танец серебра

Герда Александр

Спустя двадцать минут мы уже ехали в машине по направлению к дому моих родителей. На мобильнике было несколько пропущенных от матери, а на слово она мне не очень поверила, что со мной все в порядке, поэтому не оставалось другого варианта, кроме как навестить лично.

По дороге мы с Витей практически не разговаривали, а я с удивлением для себя обнаружил как сильно изменился за эти несколько дней мой наставник. Куда девались синяки с его лица? Где это изможденное, уставшее от жизни лицо? Нет, теперь это был тот же веселый парень, которого я знал раньше. Неужели

он смог решить свои проблемы и закрыл вопросы с «Синдикатом»? Но как это можно было сделать всего за два дня? Я решил закинуть удочку и получить ответ на этот вопрос.

— Вить, я теперь вроде как со своими делами немного разгребся, так что можем заняться твоими проблемами с «Синдикатом» — это еще актуально?

В этот момент мне показалось, что на его лице появилось мимолетное выражение потери, но это было лишь мгновение, а потом он очень быстро взял себя в руки и с улыбкой посмотрел на меня.

— Спасибо за предложение, Макс, но… Слушай, сегодня вечером я планирую устроить небольшую вечеринку по случаю успешного выполнения трех заданий Янтарного Дома подряд, вот там обо всем и поговорим, хорошо?

— Там будет все звено, поэтому я…

— Макс, давай вечером, окей? — не дал мне закончить наставник. — В шесть часов вечера, в «Шхуне» я буду всех вас ждать. Ребята уже в курсе, так что — милости просим.

Больше мы не разговаривали. Витя доставил меня к родительскому дому, я поблагодарил его за успешную телепортацию из больницы до подъезда, и мы попрощались до вечера.

Я проводил взглядом его выезжающую из двора «Тойоту» и никак не мог взять в толк — что все это значит? При чем здесь Волошин? Почему он не захотел разговаривать про «Синдикат» и сказал подождать до вечера? Блин, как много вопросов, на которые поскорее хочется получить ответы.

Глава 19

По привычке выйдя из душа в одних трусах, я и забыл, что нахожусь у родителей, а не у себя дома. Однако, как только увидел с каким ужасом мать смотрит на мое тело, я быстро осознал свою ошибку. Само собой, я уже давно привык к своим многочисленным шрамам и вообще не обращал на них никакого внимания, но вот, что касается матери — это совсем другое дело. Особенное место в моей коллекции занимал последний шрам, тот, который был ближе к шее и еще даже не успел стать белым, а горел каким-то предательским ярким багрово-розовым цветом. Ну и как ей теперь в глаза смотреть? Хоть мама у меня и не провидец, но даже ей понятно, что работая барменом трудно заработать такие вот украшения на свое тело.

— Сынок, может быть ты уйдешь со своей работы? — спросила она.

Всего лишь? Я ожидал чего-то покруче, например, громкого скандала со слезами или чего-нибудь в этом роде, а тут всего лишь предложение уйти с работы — даже как-то не солидно.

— Да и вообще, мы тут с папой подумали, тебе не обязательно жить отдельно и снимать квартиру. Почему бы тебе не вернуться к нам, в свою комнату?

Блин, вот только этого мне не хватало. Я вытер полотенцем голову и быстро надел футболку, чтобы лишний раз не нервировать мать своим внешним видом. Пока она ходила за

мной по квартире и подкидывала различные варианты моего дальнейшего существования, я раздумывал над тем, что ей сказать о природе возникновения шрамов на моем теле. К сожалению, хоть какой-нибудь стройной версии я придумать не мог, поэтому вновь пришлось врать.

— Мам, да это там алкашня всякая в клубе… В драку ввязался из-за девушки…

— В драку? — мама серьезно посмотрела на меня, пытаясь просветить насквозь как рентгеном. — Ты зачем мне врешь, сынок?

— Ну не начинай, я же тебе сказал, что тот чувак больше сюда не придет, так что тебе не о чем переживать.

— Этот не придет, другой придет — какая разница? — вопрос был вполне логичный. — Да я о себе как-то и не беспокоюсь, меня больше твои шрамы интересуют, которые ты, по твоим словам, в драках из-за девушек получаешь. При этом никаких девушек я у тебя что-то не наблюдала!

— Островская? — напомнил я матери про Ольгу, с которой заходил как-то раз в гости.

— Ну да, была одна, и та от тебя сбежала в конце концов! Видимо не смогла жить с преступником!

В общем, мама сегодня разбушевалась, что и говорить. Спрятаться от нее мне удалось только в своей комнате, в которую она при желании тоже могла зайти, но не стала этого делать — все что она хотела сказать, было сказано. Моя мать думает, что ее сын преступник. Просто отлично, что и говорить! Хотя… А кто я на самом деле, если разобраться в этом вопросе?

Я надел джинсы и подошел к зеркалу, установленному на шкафу для одежды. Вроде все тот же Максим Соболев, каким и был полгода назад, до всей этой Системной истории. Вот только шрамов — да, этого добра прибавилось. Я вытащил из заднего кармана джинсов тонкий бумажник и достал из него матовую пластиковую карту, на которой было выдавлено: «Максим Соболев». Вот это еще у меня появилось — собственный банковский счет, с хорошей суммой на нем. Та самая финансовая независимость, которой я так долго добивался. Этих ли перемен в своей жизни я хотел?

От моих размышлений меня отвлек телефонный звонок. Звонил Артур Волошин.

— Привет, Максим, рад тебя слышать, — поприветствовал он меня. Вот только его голос показался мне немного уставшим.

— Взаимно, Артур. Спасибо за помощь.

— Ерунда. Как самочувствие?

— Скажем так — слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил я.

— Это хорошо, — он немного помолчал, казалось раздумывая над чем-то. — Слушай, там у вас сегодня вечеринка намечается.

— Есть такое дело. Сейчас как раз туда собираюсь.

— Так вот… Не буду ничего говорить, сам все поймешь в процессе, но завтра часикам к десяти подъезжай ко мне в Башню — есть разговор.

— Может быть как-то поконкретнее объяснишь?

— Не стоит, — ответил Волошин. — Сам все поймешь, не маленький, так что давай, до завтра.

— Окей.

Я отключился и посмотрел на телефон с чувством усталости: что-то я уже начинаю уставать от всех этих секретов и недоговоренностей. Тайны на каждом шагу, такое ощущение, что я какой-то секретный агент.