Системный сбой
Шрифт:
В ответ последовала ещё одна безумная улыбка – отголосок чужих эмоций, зародившихся в черноте нескончаемой ночи.
Целтин уже и сам не понимал, какой чёрт затащил его сюда этой ночью. Хотя... Калитка и тьма за ней вместо пансионата. Вот он, ответ. Сон вовсе не был сном, а если и был, то принадлежал он отнюдь не ему – тварь хочет обратно домой, и она не остановится ни перед чем, лишь бы поскорее достичь сокровенной цели.
Тварь словно прочла мысли, широко разинула рот, собираясь проглотить металл.
– Прекрати, – устало сказал Целтин,
Тварь откинула стружку, как-то вся перекосилась, да так, что затрещали кости.
– Чтоб тебя! – выругался Целтин уже готовый открыть замок.
Тварь упала на руки, стала задыхаться, исходя кровавой слюной.
Целтин слишком поздно понял, что открыть дверь он не сумеет – доступ внутрь периметра был только у Громова и Панфилова, – а значит и помочь Светлане победить демона так же не в силах. Осознание данности вызвало сиюминутный шок. Какое-то время Целтин не воспринимал гудящую реальность, потом набросился на сетку, в едином порыве разорвать ячейки голыми руками. Во все стороны брызнула кровь, а тварь стояла посреди камеры, гордо держа осанку, словно насмехаясь над жалкими попытками примитивного существа покончить со сдерживающими рамками приличия.
Наконец плена сошла; Целтин остановился. Уставился на тварь, утирающую с подбородка кровь, не понимая, что вообще происходит. Затем тело девочки страшно изогнулось. От очередного спазма горлом пошла кровь. Точнее даже не кровь, а какие-то бордовые сгустки, напоминающие непереваренную плоть.
Целтин почувствовал, как к горлу подкатил твёрдый ком, не позволяя вздохнуть полной грудью, чтобы избавиться от дурмана, который уносил сознание вслед за собой к начальному примитивизму.
О пол что-то звякнуло.
Кое-как совладав с рвотным позывом, тварь наклонилась и подобрала что-то из месива крови, напополам с металлической стружкой. Сложила ладони ковшиком у груди, неуклюже шагнула к Целтину; чудом сохранив равновесие, протянула находку, выпавшую из собственного чрева.
Целтин стоял, снова не зная, как быть.
Тварь упорно ждала. Пришлось протянуть руку, иначе переглядывания через решётку могли продолжиться до утра, а что скажет Громов, обнаружив Целтина наедине с тварью в луже детской крови, не так уж и трудно предугадать.
Тварь отняла руки от груди. Протянула к решётке. Повременила, словно в замешательстве, разжала пальцы.
На ладонь Целтина упало что-то невесомое, металлическое.
Тварь жутко улыбнулась окровавленными губами. Отвернулась. Присев, резко прыгнула, скрывшись где-то под потолком.
Через минуту всё стихло, а Целтин так и стоял с протянутой за решётку рукой, не в силах посмотреть на то, что отрыгнула тварь. Собственно, смотреть и не требовалось. Он и так знал,
Глава 12. КРЫЛЬЯ АНГЕЛОВ.
– Ребята, а это ещё что такое? – Мати оглянулась на Стила с Лобзиком, обалдело уставилась на друзей, глаза которых медленно увеличивались в размерах, как если бы они все вместе очутились в безвоздушном пространстве, испытывая на себе последствия декомпрессионного взрыва.
– Чтоб мне сдохнуть! – Лобзик выронил початую бутылку пива, но даже не обратил на это внимания. – Хрень какая-то!
– Надо бы убираться подобру, – заметил Стил, силясь заграбастать трясущуюся Мати в охапку.
– Куда?! Мы даже не знаем, что это такое! – Девочка отмахнулась, пристально вгляделась в далёкий горизонт, отчего по щекам поползли лиловые тени.
Небо на западе было нездорового фиолетового оттенка. Кажется, утопленников достают из воды именно такими. Синюшными, вздутыми, с бесцветными рыбьими глазами и жёванной кожей, похожей на резину. Чужеродная среда творит с телом пришельца жуткие диковины, меняет на свой лад, не особо заботясь о том, что организм уже мёртв. Нечто подобное происходило на горизонте с небом. Оно утратило привычный предзакатный цвет, словно кто-то безумный вылил на первозданную палитру пузырёк чернил. Солнце из обжигающей взгляд красной блямбы превратилось в бледный диск, который совсем не слепил. На него можно было смотреть вечность, так ничего и не почувствовав. Были видны тёмные пятна, про которые иногда говорят в новостях, но Мати предпочла зажмуриться, уверенная, что так легче всего прекратить бред.
– Там что-то есть, – Лобзик указал пальцем. – В небе.
– Глюки у тебя есть, – предпочёл отшутиться Стил. – Сколько выпил уже? Может бай пора?
– Перебьёшься! – огрызнулся Лобзик. – Это тебя люлька заждалась!
– Заткнитесь! – приказала Мати. – Там правда что-то летает. Может самолёт?
– Сдурела?! – Лобзик покрутил пальцем у виска. – Смотри как летит! Там от пилотов студень останется только. Таких перегрузок ничто на этой планете не выдержит!
– Планете? – Мати почувствовала, как сжался супротив её воле мочевой пузырь. – Что ты такое несёшь?
– Может беспилотники? – предположил Стил.
– Какого чёрта им тут понадобилось?! – Лобзик подобрал бутылку пива.
Вдалеке послышались звуки канонады.
– Это из города, – пролепетала вконец севшим голосом Мати.
– Чего делать будем? – недоумевал Лобзик, машинально глотая пиво.
– У меня родители там, – Мати с мольбой уставилась на Стила; парень медлил. – Нужно вернуться!
– А ты уверена, что это безопасно?
– Стил, ты о чём сейчас?! Там наши близкие! Мы просто обязаны вернуться!