Системный сбой
Шрифт:
Ветер усилился, оттеснив клубы дыма к дороге. Насыпь уже отчётливо просматривалась. На обочине торчал пикап Лобзика. Самого Лобанова видно не было, что в общем-то мало волновало. Автомобиль чудом уцелел в кутерьме. Он – шанс на спасение! Вот только до насыпи не добраться, слишком далеко.
Мати заплакала.
Боль оставалась единственным связующим звеном с реальностью. Не будь боли, Мати давно бы провалилась в обитель хаоса, где её, по всей видимости, заждались. Звон в ушах сменился трубным рёвом, казалось где-то рядом марширует
Мати уставилась на пепелище. Куда ни глянь, всклокоченная земля, заполняющиеся водой рытвины, вырванные с корнем деревья. Такое ощущение, будто она оказалась на площадке декораций к какому-нибудь военному фильму, в роли статиста, которого для пущего эффекта решили отмутузить по-настоящему, чтобы ни у кого из зрителей не возникло сомнений в подлинности происходящего на экране.
Одна из кочек зашевелилась. Вода вокруг пошла пузырями. Из-под земли на свет божий выбралась чёрная бестия. Выпрямилась в полный рост; покачиваясь, двинулась прямиком на Мати, сжимая в клешне гнутую ерундовину.
Мати застонала. Попыталась подняться, но ничего не вышло. Приступ боли затуманил рассудок, вниз по спине потекло тёплое.
Реальность раздробилась на эпизоды; тварь двигалась, как в фильме «Звонок», рывками. Мати силилась не моргать, ей почему-то казалось, что так подземный гад не сумеет к ней подобраться. Однако веки были неимоверно тяжёлыми, глаза щипало, а от усердия, с которым Мати пялилась на тварь, перед взором всё плыло и темнело... Так что Мати наплевала на этот треклятый мир, подложивший ей такую свинью; закрыла глаза и просто ждала, молясь про себя, чтобы всё прошло быстро и безболезненно.
Того что произошло дальше, она уж никак не ожидала. Её бесцеремонно схватили за грудки, встряхнули так, что в мозгу расцвела лоза заточенной «егозы». Такой боли Мати отродясь не испытывала, потому недолго думая, зарядила здоровой рукой противнику под дых. Тот крякнул, шлёпнулся рядом, вмиг утратив образ посланника сатаны.
Чем дольше Мати таращилась на корчащееся у ног существо, тем всё в большей мере то походило на вываленного в грязи человека. Когда в её адрес посыпались низменные ругательства, основанные на половом признаке и доминанте мужчины над женщиной, Мати признала в напавшем Стила и облегчённо выдохнула, радуясь, что всё же не одна.
Стил сплюнул, откинул обломок жерди, вытер рукавом лицо.
– Мать, ты вообще охренела?! Какого лешего? О-йо... – Стил наконец увидел, в каком плачевном состоянии находится подруга и предпочёл заткнуться.
Мати попыталась улыбнуться, но вышел болезненный оскал. Правая щека, там, где выбит зуб, затвердела, глаз тоже заплывал – так, по крайней мере, казалось.
– Как тебя угораздило? – Стил рассматривал обломок самолёта и бледнел даже под грязью.
– Да вот гуляла, а тут вдруг самолёт крылом зацепил! – Мати вскипела, видимо в кровь от разговора со Стилом выделилось что-то ещё. –
– Тише ты! Дай посмотреть. Основательно тебя прикололи... Сантиметр в сторону, и мы бы сейчас не разговаривали.
– Да лучше сдохнуть, чем слушать этот бред!
– Успокойся.
– Иди к чёрту!
Из посадки послышались выстрелы и крики людей.
Мати со Стилом синхронно вытянули шеи.
– Где это? – прошептала Мати, глядя на друга, будто тот должен всё знать.
– Малинищи. Они там, за посадкой. Надо уходить.
– Там «тундра» Лобанова на обочине. Только его самого нигде не видно.
Стил огляделся.
– К чёрту этого Лобзика. В щель забился, теперь не выковырнешь.
– Ты чего такое несёшь?!
– Ты на себя посмотри! – сорвался Стил. – О каком-то Лобанове печёшься. Ни хрена ему не будет! Такого газовая камера не возьмёт, а тут... Подумаешь, два штурмовика и свора нежити...
Мати сглотнула.
– Вытащить сможешь?
Стил утёр пот со лба.
– А есть другие варианты?
– Бросить меня, например...
– Мать, ты дура?
Мати всхлипнула.
– Мне страшно. Не хочу умирать.
– Хм... Размечталась. Все страдать будут, а она лапки сложит. Мать, ты эгоистка!
– Да по фиг уже.
Стил на всякий случай ещё раз оглянулся на посадку. Выстрелы и крики больше не доносились, но среди редких деревьев угадывалась суета. Вспыхивал и гас синий свет – по всему, акцент атаки сместился, но нападение и не думало прекращаться.
– Так, посмотрим... Тут ничего страшного, мне сначала показалось, что совсем край... а нет... дёрнуть быстро надо и рану зажать. Чёрт, сколько же крови...
– Давай уже, – прошипела Мати, глотая вязкую слюну. – Хоре зубы заговаривать, не умеешь совсем.
Стил вытер ладони об лохмотья штанов. Опомнился, быстро снял ремень, протянул Мати.
– В зубы.
Мати скривилась, но ремень прикусила.
– Готова?
Дожидаться кивка Стил не стал. Заорал, как раненный зверь и дёрнул что было сил. Обломок подался легко, так что парень отлетел в грязь, чудом не насадившись на острый металл вместо подруги.
Эту боль Мати запомнила на остаток своих дней, точнее до тех пор, пока не сошла с ума. Непередаваемое чувство.
Даже сравнить не с чем.
Она не знала, сколько пробыла в беспамятстве. Когда очнулась, поняла, что её снова куда-то тащат. Боль накрыла с головой, и Мати застонала. Движение прекратилось, небо заслонила физиономия Стила.
– Мать, ты как?
Мати кивнула, говорить не было сил.
– Слава богу! – вздохнул Стил. – Я уж начал подумывать, что ты и впрямь... того...
– Я ж говорила, брось, – выдохнула Мати, чувствуя в груди удовлетворение – не бросил, хотя мог!
– Не дождёшься, – ухмыльнулся Стил. – Вот тут зажми. Чтоб кровь не текла. Сильнее. Сейчас до машины доберёмся, там аптечка есть.