Системы мира и миры систем
Шрифт:
Встреча Моисеева с отцом произошла в 1995 году, и они сразу нашли общий язык – язык систем. В то же время экологическая проблематика очень хорошо ложилась на этот язык – так и родилась идея создания научно-популярного журнала. Благодаря финансовой и организационной помощи, которую смог оказать отец как директор издательства, этот проект был запущен, практически сразу стал востребованным и, что немаловажно, самоокупаемым. Я сохраняю глубокое чувство признательности отцу за его помощь, оказанную в этом начинании, за его усилия по инициации первого номера журнала и за его веру в необходимость этого начинания.
Это чувство признательности относится, конечно же, и к Никите Николаевичу Моисееву, с которым мне выпало работать с первых дней организации журнала.
За время пребывания на посту главного редактора журнала «Экология и жизнь» (1995–2000)
Конечно же, мы обсуждали с ним эти и многие другие вопросы, когда готовили к публикации его материалы. Можно сказать, что из этих обсуждений родились не только первые две статьи настоящего сборника, где связь более или менее очевидна, но и почти все остальные, так что этот сборник, по сути, продолжает служить памяти Моисеева.
В 1999 г., году «большого одиночества», когда страна почти забыла о своих ученых, Моисеев публикует в журнале «Экология и жизнь» замечательную статью «Тирания истины. Вера в силу практического опыта» (1999, № 1, с. 6–9). В ней он обращается к истории развития науки и показывает, как меняются ее установления со временем, что нет раз и навсегда заданных «законов», а исследователи, ученые на основе полученных знаний формируют «интерпретации» (модели) реальности. И наука обязана подчеркивать условия их применимости. Но интерпретации остаются интерпретациями, и ни об одной из них нельзя сказать, что так и есть на самом деле! «Я не знаю, имеет ли право ученый вообще говорить о чем-либо в таком ключе», – подчеркивает Моисеев.
Множество интерпретаций системных проблем составляют основу данного сборника. Но это интерпретации, и для их приложения всегда нужно знание обстоятельств времени и места. Тем не менее хотелось бы надеяться, что те интерпретации, которые здесь собраны, могут побудить читателя по-новому взглянуть на многие вопросы и помогут творческому поиску решений хотя бы некоторых из них.
Часть 1
Человеческие системы
На пути к ноосфере
Расширенный вариант статьи «Разумно ли человечество?» («Экология и жизнь», 2002, № 2). Данный текст был опубликован в журнале «Вопросы философии» (2000, № 3).
Выдающийся российский мыслитель В.И. Вернадский говорил о наступлении эпохи ноосферы, когда человечество в целом возьмет на себя ответственность за дальнейшую судьбу биосферы Земли. Как понимать это утверждение? Как веру в способность человечества к управлению не только своим собственным развитием, но сопряженным процессом трансформации биосферы? То есть эти совместные изменения будут происходить сознательно, на страх и риск и «под личную ответственность» человечества?
Но прежде чем говорить о ноосфере, следует понять, какого размаха сдвиги должны произойти в нашем понимании возможностей человека и человечества, для того чтобы мы могли судить о наступлении ноосферы и связанной с ней ответственности человечества.
Перемена статуса
Многие авторы ищут определение экологии через регламентацию деятельности человека
1
Мамардашвили М. Необходимость себя. – М.: Лабиринт, 1996.
Законы, регламентирующие отношения людей друг к другу, являются именно стержнями, на которых держится само существование человеческого общества. Эти законы включают в себя различные установления как в религиозной, так и в юридической форме – от библейских заповедей до многотомья законодательных кодексов.
В наши дни условия, при которых человечество в целом может само себя уничтожить не путем прямого истребления, а косвенно – через разрушение среды обитания, реально достижимы. Поэтому с той же необходимостью, как появились законы морали и законы общества на предыдущих стадиях развития, в нашу эпоху формируется регламентация отношений человека и природы как новая система табу, запретов, правил поведения. Несомненно, что это сфера приложения экологии как некоторого нового регламентирующего «стержня», по терминологии Мамардашвили.
Но остается еще вопрос о «нравственном законе внутри нас» (И. Кант), загадка существования которого не дает покоя людям с давних пор. Этот нравственный закон, с одной стороны, дает толчок для формирования того или иного «стержня» как фактора сдерживания, а с другой – оценивает качество регламентации, которая легко может превратиться в тиранию и тоталитаризм.
Наука экология, только нарождающийся механизм самосдерживания человеческого общества, наиболее остро ощущает на себе проявления этого объективно существующего внутреннего нравственного закона. Поэтому ей так трудно и неуютно, поэтому она никак не может найти своего места: очень нелегко найти равновесие между рационализмом регламентации и иррациональностью нравственных предпочтений. И поэтому экология вынуждена, не может не обращаться к области, в которой это нравственное чувство существует и формируется – к внутреннему миру человека. Несмотря на свое естественнонаучное – из биологии – происхождение, переходя к регламентации человеческой деятельности, экология с необходимостью меняет статус естественной науки на статус науки общественной, поскольку вынуждена искать место в структуре базовых нравственных понятий у каждого человека.
Тяжкий крест принимает на себя экология, выходя в область регламентации человеческой деятельности. Причем совершенно неочевидно, что ей по силам поднять эту ношу, провести полную регламентацию многообразнейших, прямых и косвенных, взаимодействий человека с природой. Далеко не сразу, не в один момент, не по решению того или иного форума или правительства находится тонкий компромисс между рациональным и нравственным. Если экология реально претендует на роль одного из органично существующих в обществе стержней сдерживания, то она должна не только «навязывать» индивиду от имени общества кодекс поведения, но и предоставлять возможность для индивида вписываться в этот кодекс поведения, не входя в противоречие с собственным нравственным законом.
Нравственный закон сам по себе неконкретен. Проблема нравственного выбора в жизненных ситуациях опирается на всю систему связей человека и общества. А идеологическая база общества представляет собой некоторый навык, прививаемый членам общества, с помощью которого явления, происходящие в реальной жизни, увязываются с некоторыми стандартными ситуациями, в которых проявление нравственного закона в той или иной степени очевидно. Хороша или плоха идеология зависит только от того, насколько близко подходит она к реальности, насколько правильно устанавливает связи, не входит в противоречие с самой природой нравственности.