Сияние алого цвета
Шрифт:
Я сцепил клыки, и приготовился вцепиться в горло Абашину, но нежным касанием мой звериный пыл усмирила Анна… Между тем мягко улыбнулась уголками губ, чтобы ее настрой заметил только я… Все же, она и правда стала совершенно другой!
— Борис Викторович. Попрошу вас успокоиться! Немедленно. Вы забываетесь, раз считаете, что я не смогу с вами справиться, имея на то основания. Сейчас я до сих пор держу себя в руках лишь из уважения к вам лично, и вашей дружбе с погибшими родителями Влада. Но и моему терпению есть предел!
Абашин яростно ухмыльнулся, надвигаясь на малышку. Я встал перед ней, загораживая
— Ну как, Борис Викторович, я доступно объяснила положение вещей? Ни вы, ни кто либо из членов совета не смогут причинить мне вред. Поэтому, ваше право, воспользоваться моей помощью, или скрестить мечи с врагом без поддержки верховных! Что выберете? — её спокойный тон, ровный, уверенный взгляд, поразили и меня! Остальные присутствующие и вовсе не находили слов, или действий, соответствующих ситуации. Лишь униженный Борис, скрипя зубами, сверлил девочку, так красочно давшую ему отпор, ненавидящим взглядом…
— Ты… — он попытался подняться на ноги, но вернулся в прежнее положение прежде, чем пятки коснулись устойчивой поверхности плитки.
— Пока я не удостоверюсь, что вы не собираетесь размахивать кулаками, буду вынуждена усмирять вас таким неприглядным способом.
— Да я тебе, дрянь, такое устрою! Не знаешь, с кем имеешь дело! — просипел чуть-слышно онемевший Абашин, и я уже хотел было прижать его лицом к полу, чтобы грубые слова больше не слетали с тесно сжатых губ в адрес моей девочки. Но, опередив меня, шаг вперёд сделала Надежда Андреевна.
— Довольно, Борис! Анна, не могла бы ты отпустить его? Обещаю, Впредь он не станет делать ничего безрассудного. Иначе я сама его усмирю! — невозмутимые бардовые глаза женщины одобрительно сомкнулись, уверяя девочку в искренности своих слов. Она снова повела кистью вверх, и Абашин свободно сменил лежачее положение, потирая затёкшие мышцы. — Теперь, мы должны принять решение с учётом поступившей информации. Члены совета, сейчас мы не можем идти на поводу у каких-либо предубеждений! Доверие- тонкая грань. Но, в данной ситуации, мы должны осознать пагубность своего положения! Силы нашей армии несопоставимы с гвардией короля. И, если у них и правда имеется оружие, способное не просто ослабить вампира на время, но и убить- без помощи ведьм и заговоренной крови нам не справиться! Поэтому, предлагаю считать конфликт исчерпанным. В конце концов, если Анна решила помочь- она никак не может считаться врагом!
— Я не возражаю. — вечно отстраненный Троцкий наконец решил высказать свое мнение. — Тем более, на собственном опыте знаю о связи донора и вампира. Кем бы ни был отец Кристины, она ни за что не предала бы меня!
— О… И сюда приплел подругу? — язвительный Набаков и здесь не сдержал в себе порцию яда. — Ты хоть иногда мыслишь верхним органом?
— Чаще, чем ты. В любом случае, я доверяю
— Как хотите! Знаете, устал я за день… Пойду, отдохну перед появлением незваных гостей. Все равно, судя по всему, моё мнение уже не имеет значения! — Виктор вышел, и на одну неприятную персону в зале совета стало меньше. А Абашин, злой и недовольный, всё же остался. Не в его принципах покидать поле боя, даже если тактика ему не по вкусу.
— Что ж, если никто не имеет возражений, предлагаю приступить к разработке плана…
Маргарита Бессонова
Сегодняшний день не отличается от предыдущих… Вокруг явно что-то назревает! Общее беспокойство пропитало собою воздух… Только вот мне всё равно! Я не хотела слишком многого. Всего лишь выйти замуж за мужчину, которого ещё с детства нарекли моим женихом. Лет с шести наши родители договорились о помолвке. И, постепенно, я присматривалась к нареченному, проникаясь к нему симпатией. Несколько раз мы играли вместе, часто я видела Влада в стенах поместья Соболевых, когда отец брал меня на совет, и этого было достаточно, чтобы загореться идеей этого союза… Сияющие рубиновые глаза, густые черные волосы, игривая улыбка озорного мальчишки, которая, спустя десять лет после нашей разлуки, превратилась в магнит для женских сердец… И вот, когда я, наконец, дождалась его возвращения, мне сообщают, что не любят? Что я проиграла жалкой человеческой девчонке? Чёрт бы тебя побрал, ублюдок! Как ты мог так со мной поступить?
Не могу! Просто не могу смириться с этим! И, несмотря на мою попытку убрать донора с пути- она всё ещё жива! Да как такое может быть? Отец запретил вмешиваться дальше. Говорит, что покушение на собственность аристократа грозит мне заточением… А что, если мне плевать? Теперь плевать… С тех самых пор, как меня отвергли, я осталась совершенно одна! Тот же отец исчез, без объяснений, приказав ни во что не встревать, пока он отсутствует. Никто не навестил, не поинтересовался, каково мне сейчас? Так почему я должна колебаться? Почему не могу перегрызть выскочке горло, возвращая своё, по праву? Не первый день терзаясь этими мыслями, по факту следую указаниям отца. Просто бездейственно сижу в поместье, не вникая ни во что, кроме собственной одержимости…
Тишина, давящая, угнетающая, стала моим сопровождающим… Единственным союзником, помимо услужливых, показушно-вежливых служанок. Потому на внезапно разорвавший наше уединение стук в дверь я отреагировала удивлением. Неужели обо мне, наконец, кто-то вспомнил? Вот только это не та особа, с которой предпочла бы провести время…
— Ооо… Марго, ты, как погляжу, совсем заскучала в четырех стенах?
Обернулась на бархатный, слащавый голос, известный с самого детства своей скрытной подноготной.
— Набаков… Чем обязана твоему визиту?
— Да так, пришел посмотреть, не заскучала ли госпожа Бессонова… — хитрая улыбка привычно не вызывает положительных эмоций, потому спешу узнать цель визита, и избавиться от нежеланного общества известного интригана.
— Не вешай мне! Говори, что нужно, и иди, куда шёл!
— Как грубо… Совсем неподобающее поведение для дочери будущего правителя!
— О чём ты? — переспросила с искренним недоумением, свойственным непросветленной девице.