Сияние ангела

Уэзерли Ли

— Но, querida... — Он ухмыльнулся. — Уиллоу, что бы это ни было, твой ангел чувствует это иначе, чем ты. Надо прислушаться к нему, вот и все.

Я вздохнула.

— В последнее время я чувствую, как он отдалился, — призналась я. — Было страшно. Я думала... я не знаю, что я думала. Мне казалось, что после того как он отделился, ему нельзя доверять.

По лицу Себа было видно, что ему никогда не при­ходило в голову не доверять ангелу.

— Он — часть тебя. Он никогда не навредит тебе. Он может чувствовать себя чужим, когда ты не слушаешь его. Но причинить

тебе вред? Нет, никогда.

Значит, мой ангел — что—то вроде интуиции или со­вести. Это звучало гораздо осмысленнее, чем все мои жуткие идеи, сводившие меня с ума. Я испытала такое облегчение, что почти размякла. Но я все еще не пред­ставляла, что ангел хочет мне сказать. Я поняла, что не давала ему возможности объяснить, и почувствовала себя виноватой. В тот момент, когда он отделялся от меня, я просто запихивала его обратно и возводила стену. Неудивительно, что он не успокаивался.

— Дай мне минуту, — сказала я.

Я закрыла глаза, погрузилась глубоко внутрь себя и неуверенно протянула ангелу руку. Он появился во вспышке света, словно солнце блеснуло на кристал­ле. На меня глядело мое собственное лицо; ангельские крылья сверкали. Мы посмотрели друг на друга. Ее во­лосы колыхались, как на легком ветру.

«Прости, — подумала я и мысленно протянула ей руку. — Скажи, что случилось?»

Мы соприкоснулись, и мои мышцы расслабились, когда наше единство восстановилось. Наши мысли снова сливались. Прощение, понимание. Но она вся из­мучилась, отчаянно пытаясь заставить меня ее выслу­шать. Поток темной энергии, который я ощутила, силь­но встревожил ее. У нее и сейчас было ощущение, что что—то не так. Она не знала, что именно. Она искала, но ничего не нашла. Она не могла избавиться от постоян­ного беспокойства.

Нахмурившись, я тщательно исследовала сознание, обыскивая каждый уголок. Но там не было ничего лиш­него. Действительно ничего.

«Я правда думаю, что все в порядке», — сказала я ей.

Она не ответила. Я чувствовала, что она не согласна. Я оставила ее ненадолго и объяснила Себу, что проис­ходит.

— Не знаю, что и думать, — закончила я. — Она уве­рена в том, что что—то не так, но я ничего не чувствую.

Себ покачал головой:

— Я тоже не знаю, в чем дело. — Он сел, скрестив ноги, и протянул мне руки. — Можно? Вдруг я что—нибудь почувствую?

Я засомневалась, глядя на его руки.

— По—братски, — заверил он меня.

Его глаза дразнили меня, но в них читалось и беспо­койство. Я знала, как он хочет помочь.

— Ладно, — согласилась я.

Я подвинулась к нему и протянула руки. Мы сопри­коснулись, и я опять почувствовала вспышку энергии. Его теплые руки внушали уверенность. Я успокоилась, как будто простое прикосновение могло все исправить. Я закрыла глаза и почувствовала, как наши ауры сли­лись. Я надеялась, что смогу справиться с этими ощуще­ниями — особенно с тем, как хорошо мне было. Я ото­гнала эту мысль прежде, чем она сформировалась. Я не­навидела себя уже за то, что она появилась.

Себ сжал мои руки. Я чувствовала его сосредоточен­ность. Я старалась просто плыть по

течению и не ду­мать. Но все равно продолжала получать от него обрыв­ки информации — например, узнала, что он недавно бросил курить. Бессознательное желание курить было громким и отчетливым. Некоторые обрывки заставили меня улыбнуться — например, истории, которые он сочинял, когда его расспрашивали о прошлом. Я подума­ла, что он никогда в жизни не давал никому прямого от­вета. Мама — оперная певица, которая повсюду таскала за собой пианино?..

И только со мной он был абсолютно честен.

Наконец Себ отпустил меня, и я открыла глаза. Мы все еще сидели рядом, не дальше чем в футе друг от друга, и я видела, как в его зеленых глазах блестит чи­стое золото. Я быстро отсела и отодвинула подушку на несколько дюймов.

Себ сделал вид, что не заметил.

— Ангел был очень взволнован, — сказал он, отки­нувшись назад. — Хотя я не почувствовал ничего пло­хого. Что—то беспокоит его, но я не видел что.

Я почувствовала недоумение ангела, когда она по­няла, что Себ прав. Она не чувствовала того, что ее беспокоило, как будто это просто исчезло. А может, этого никогда и не было. Она надолго задумалась, шевеля крыльями. Я все еще чувствовала ее непонимание, но постепенно она успокаивалась. «Может, я и оши­балась», — подумала она. Все выглядело нормально. Действительно нормально.

Она была так же спокойна, как я. Теперь все верну­лось на свои места, насколько это возможно у полуан­гела.

— Все в порядке, — сказала я Себу. — Она думает, что все нормально. Спасибо, большое спасибо.

Его глаза потеплели.

— Я ничего не сделал. Но это хорошо. Если она счастлива, то нет проблем.

Я скрестила ноги и прижала колени к груди.

— Я думаю, что за энергию я ощущала. Она была такой сильной и пришла словно из ниоткуда. С тобой такого не случалось?

— Нет, никогда. Может, это было... не могу подобрать слово.

Себ постучал себя по лбу и сказал что—то по—испански с расстроенным видом.

Я посмотрела на него и улыбнулась:

— Хочешь, чтобы я пошла к Алексу за переводом?

Себ скорчил забавную гримасу и недоверчиво на

меня посмотрел, словно спрашивая: «Ты шутишь?»

— Нет, мы не можем отрывать Алекса, пока он трени­рует остальных, — сказал он так серьезно, что на секун­ду я ему поверила. — Это было бы слишком эгоистично. Я чувствовал бы себя виноватым.

— Ладно, мы не будем.

— Нет. Чувство вины не даст мне уснуть. — Себ встал. — Слово, которое я пытаюсь вспомнить, — это когда что—то произошло только один раз и больше ни­когда не случится. Если это произошло, ты сильно удив­ляешься. Понимаешь? Что это за слово?

— Случайность?

— Si! — Он улыбнулся так, словно солнце вышло из—за туч. — Может, это была просто случайность. Просто какая—то странная штука. Или, я не знаю, может, так бывает у девочек—полуангелов.

Почему—то слова о «девочках—полуангелах» напом­нили мне о мигрени Алекса и других переживаниях по­следних дней. Я сжала руками колени и откашлялась.