Сияние ангела

Уэзерли Ли

Ее щеки порозовели. Одной рукой она теребила рукав свитера, не понимая, что она сделала не так Алекс еле сдержался, чтобы не сдернуть его.

— Нет, правда нет, — сказала она нежно. — Раз или два, может быть, у меня было ощущение, но... — Она остановилась и заметила, что держит рукав, и отпусти­ла его, положив руку на джинсы. — Мы друзья, — повто­рила она. — И ничего больше, он знает.

Алекс посмотрел на нее, на ее короткие локоны, ко­торые в сумраке были почти вишневыми. Они были почти одного цвета с ее щеками. Она смотрела во двор, а Алекс мечтал

сам быть телепатом, чтобы залезть ей в голову и узнать, о чем она думает.

Теперь Алекс шел с остальной командой через Сокало и в сотый раз повторял себе, что он ревнивец, потому что знал, как Уиллоу любит его. И в отличие от Себа, когда они оставались одни, они не сидели в четырех футах друг от друга. Только этим утром у них было немно­го времени в его спальне — нежные слова, тело Уиллоу рядом, ее губы. Она поцеловала его шею, его татуиров­ку, его грудь. Он разгорячился, вспоминая... и постарался не зацикливаться на том, что если бы она не говорила столько с Себом, то они могли бы быть вдвоем куда чаще.

Телефон опять пропищал в кармане. Он вытащил его и увидел еще одно сообщение от Уиллоу: «Кстати, я ска­зала, что люблю тебя? Это большая ошибка, если нет».

Его раздражение пропало. Боже, он действитель­но идиот. Алекс написал в ответ: «Ошибка исправлена. Я сказал тебе, что уже очень давно хочу поцеловать тебя?»

Ответ пришел через несколько секунд: «Обеими ру­ками за этот план».

Алекс убрал телефон и улыбнулся, хотя по—прежнему чувствовал себя немного тоскливо. Он хотел быть толь­ко с Уиллоу, он остро почувствовал это за последние несколько недель, в то время как судьба человечества висела на волоске. Если им удастся победить ангелов, единственное, чего он хочет, это прожить остаток жизни с Уиллоу. Жениться на ней, если она захочет. Просто быть с ней, всегда.

Но сейчас у них было только настоящее, и он мог обещать лишь свою любовь. Потому что реальность была такова, что у них не было надежного плана. Когда УА нанесут удар, их шансы погибнуть будут очень высо­ки. Алекс нечасто позволял себе думать об этом. Мысль о том, что кто—то из его команды может пострадать, причиняла сильную боль. Он засунул руки в карманы и постарался не думать об этом сейчас.

В любом случае он не знал, что принесет атака на Совет. По крайней мере теперь он мог оставить натре­нированную команду и не слишком беспокоиться. Он собирался по—настоящему уединиться с Уиллоу, всего на одну ночь, как и обещал. У Алекса замерло сердце от этой мысли. Она еще не знает, он хотел сделать ей сюр­приз.

Без Себа, без других людей. Только они вдвоем, в объ­ятиях друг друга, по—настоящему будут вместе, как они давно мечтали.

Я аккуратно толкнула бледно—голубую ауру и смо­трела, как она замерцала и изменилась на ярко—розо­вую. Она поколебалась несколько минут, прежде чем стала цвета заката. Хорошо, а как насчет зеленого, зе­леный симпатичный... и хотя я думала, что полностью погружена в ауру, мои мысли крутились вокруг атаки на Совет. Алекс. Очень важно научиться. Игривое настрое­ние пропало,

рассеялось, как туман на ветру.

Я открыла глаза и посмотрела на серебристую ауру. В доме было тихо.

— Уиллоу, стой, у тебя хорошо получается, — сказал Себ, отвечая на ругательство в моей голове.

Он был в той же футболке с длинными рукавами, в которой я его встретила. Рукава были немного зака­таны. Волоски на его накачанных руках были светлее, чем на голове, почти золотые. Может, из—за того, что он много лет провел в дороге. Отгоняя мысли, я упала на диван.

— Что—то не похоже.

Себ пожал плечами:

— Ты должна отделять ауру от чего бы то ни было. Ты же можешь идти и говорить одновременно? Ты не думаешь о ходьбе. Это то же самое.

Он всегда такой терпеливый, он мне все это гово­рил уже сто раз. Но когда он потянулся за печеньем из пачки, я опять почувствовала борьбу, которая была в нем с первого дня. Он хотел, чтобы я была в безопас­ности среди ангелов, но как можно дальше от Торре— Майор, когда команда пойдет в атаку.

Я вздохнула. Я не хотела обсуждать это с ним, но ус­лышала, что слова все равно вырвались.

— Себ, мне надо там быть, когда все произойдет. По многим причинам. Я не могу просто сидеть дома.

Наши взгляды встретились. Он не спрашивал, о чем я говорю.

— Если ты вовремя научишься скрывать ауру, то я тоже там буду, — сказал он.

Я закусила губу. Я не могла думать о том, что с Себом что—то может случиться, так же как и с Алексом.

— Теперь ты часть команды, — сказала я. — Ты все равно пойдешь. Независимо от меня.

— Нет. — Себ посмотрел вниз, покрутил печенье и положил его на стол, не попробовав. — Когда случится атака, я буду вместе с тобой, буду делать все, чтобы защи­тить тебя. — Он улыбнулся. — Нигде больше я не буду.

С одной стороны, я была невероятно тронута. С дру­гой — меня немного раздражало, что он считал, что я не могу позаботиться о себе.

— Себ...

— Querida, нет, это не так, — сказал Себ прежде, чем я смогла произнести что—то еще. — Ты же знаешь, я так не думаю. Ты можешь отлично позаботиться о себе. Но если будет атака и команда потерпит неудачу, ангелы все обнаружат. Я не оставлю тебя одну в такой опасно­сти. — Он опять пожал плечами, в его глазах внезапно блеснула искорка. — Ты можешь попытаться заставить меня, если хочешь. Не думаю, что у тебя много шансов.

У меня потяжелело в груди. То, что я чувствовала, было слишком глубоко, чтобы выразить словами. К сча­стью, с Себом мне не надо было даже пытаться. Я тяже­ло вздохнула.

— Ты все еще называешь меня querida, — наконец за­метила я. — Братья так не делают.

— Прости. Я иногда забываю. — Себ взял печенье и откусил. Затем он откинулся на диван и вытянул ногу.

Я улыбнулась. Если было что—то противоположное слову «прости», то он выглядел именно так.

— Себ, я ценю все, что ты говоришь. Очень сильно. Но когда мы атакуем Двенадцать, я должна быть там с Алексом. Должна. Мне надо научиться.