Сияние богов
Шрифт:
Охоронцы встревоженно загалдели, но Балабан поднял левую руку, и они тут же замолчали. Глядя на окошко темными, холодными глазами, Балабан потребовал:
– Покажите нам князя!
– Легко! – Глеб повернулся к лежащему на рогоже князю Гостивару, поднял его за плечи и хорошенько встряхнул.
Князь открыл глаза и с ужасом уставился на Первохода. Глеб вынул ему изо рта кляп и спросил:
– Ты как? Говорить можешь?
– Мо… гу, – хрипло пробормотал Гостивар.
– Тогда высунь голову в окошко и прикажи Балабану убрать с дороги бревно. И
Глеб, по-прежнему держа Гостивара за плечи, чуть отстранил его от себя, быстро подтащил к парусиновой стене телеги и сунул физиономией в окошко.
Завидев его, Балабан шагнул вперед и быстро спросил:
– Князь, ты не ранен?
– Н-нет… – промямлил Гостивар.
Глеб сзади ткнул дуло ольстры князю в затылок.
– Убеди его, – тихо распорядился он.
«Просьба» подействовала. Князь облизнул губы и хрипло произнес:
– Я цел, Балабан. Делай, как тебе говорят.
Военный советник сдвинул брови, пристально посмотрел на бледное лицо князя и покачал головой:
– Нет, пресветлый князь. Прости, что перечу, но я не могу этого сделать. Они хотят увезти тебя. Я им этого не позволю.
– Вот упрямый дьявол! – выругался Глеб. – Опять придется стрелять!
Он оттолкнул князя от окошка и крикнул:
– Балабан! Меня зовут Глеб Первоход, возможно, ты слышал обо мне?
– Я слышал о тебе, ходок! – последовал ответ.
– А раз ты слышал обо мне, значит, слышал и о моем громовом посохе?
– И об этом я слышал, – отозвался военный советник.
– Громовой посох при мне! Уйди с дороги, Балабан, и уведи своих воинов, если не хочешь, чтобы я отстрелил им их красивые бороды – вместе с головами!
Некоторое время снаружи не доносилось ни звука, а потом Балабан холодно проговорил:
– Ты совершил большую ошибку, Глеб Первоход! Я не выпущу тебя из города!
Первоход нахмурился, приник к крошечной прорехе в парусиновой стене телеги, осмотрел местность и прикинул в уме, кого из двадцати-тридцати ратников он «срежет» первыми выстрелами.
– Эй, Первоход! – окликнул Балабан презрительным голосом. – Даже если ты и твой товарищ убьете десятерых из нас, оставшиеся двадцать изрубят вас на куски!
Глеб задумчиво наморщил лоб. В словах Хромого беса была доля истины. Хотя и небольшая. Десяток ратников он сможет уложить и сам. Двоих или даже четверых уберет Рамон. Толмач, несмотря на свой ангельский вид, ловок и силен, как дикая кошка. Зоряна… Допустим, она тоже сумеет прикончить парочку охоронцев. Но этого мало.
К тому же отряд охоронцев возглавлял советник Балабан. Глеб хорошо разбирался в людях и мог по манере держаться и двигаться отличить прирожденного воина от тех, кому оружие лишь по чистой случайности попало в руки. Хромой бес был прирожденным воином, и Глеб не сомневался, что с этим кривоногим парнем у него будет больше всего проблем.
Однако и Балабан должен был сознавать, что с Первоходом далеко не просто совладать.
– Ну?! – снова крикнул Балабан. – Ты намерен и дальше выжидать, Первоход? Или положишь
– Руку и язык? – Глеб покачал головой: – Мне это не нравится!
– Лучше язык, чем голова! – резонно заметил Балабан.
Глядя в щелку, Первоход заметил, как Хромой бес подал ратникам знак и как пальцы ратников обхватили рукояти мечей. До нападения оставалось не больше нескольких секунд. Похоже, Балабан готов был рискнуть даже жизнью князя. Отчаянный тип!
Глеб глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сердце его билось спокойно и ровно, а палец, лежавший на спусковом крючке ольстры, не дрожал. «Бой – значит, бой. И да помогут нам боги!»
Но все получилось не так, как ожидал Глеб.
5
Все получилось не так, как ожидал Глеб, и далеко не так, как, должно быть, ожидал Балабан. Громкий голос, больше похожий на трубный рев оленя, раздавшийся из-за зимней сторожевой будки, повелел:
– Бросьте оружие, ратники! Вы у нас на прицеле!
Хромой бес не обернулся. Он лишь прищурил миндалевидные глаза и сказал:
– Эге, ходок, да ты пришел сюда с подмогой. Неглупо с твоей стороны. Да только вряд ли тебе это поможет.
– Врешь, косоглазый! – вновь рявкнули из-за будки. – Клянусь гусиной печенкой, я оторву тебе башку, насажу ее на кол и поставлю посреди огорода – отпугивать ворон!
Балабан снова подал знак своим охоронцам, и они умело и бесшумно поменяли позицию. Однако пустить своих воинов в дело Хромой бес не успел. Небо вдруг стало стремительно темнеть от набегающих туч.
«Облакаст взялся за дело», – с удовлетворением подумал Глеб, продолжая наблюдать в щелку. И вдруг он почувствовал, что Зоряны больше нет в телеге.
Глеб оглянулся и увидел растерянное лицо Рамона.
– Первоход, она исчезла! – тихо проговорил он.
Глеб снова приник к щелке. И как раз вовремя – из-за поленницы дров, стоявшей слева от будки, поднялась невысокая фигура. Человек смачно харкнул на траву и вытер губы рукавом восточного кафтана. Ратники скосили на него глаза, и лица их вытянулись от изумления, когда они поняли, что их начальник Балабан раздвоился – первый был рядом с ними, а второй стоял возле поленницы и криво ухмылялся.
«Отлично, милая, – подумал Глеб, выглядывая в щелку и сжимая в руке ольстру. – Только без излишеств».
– Ну! – гаркнула преобразившаяся Зоряна голосом настоящего Балабана. – Чего уставились?
Она двинулась с места и, прихрамывая, зашагала к ратникам. Те были настолько ошеломлены, что невольно опустили оружие. Балабан заметил это и раскрыл рот для яростного рыка, но Зоряна его опередила.
– Всем убрать оружие – боя не будет! – властно приказала она голосом Балабана. – Эти люди делают верное дело, а тот Балабан, что стоит рядом с вами, – самозванец!