Сияние Каракума (сборник)
Шрифт:
— Я сейчас буду чай пить, Дженнет-джан, — сказал он и придвинул к себе чайник.
Потягивая ароматный напиток, разговорился с невесткой и внучкой.
Любопытство Дженнет не так-то просто было утолить. Она хотела сразу выяснить всё о пустыне, о жизни в песках, причём не знала много такого, без чего Юсуп-ага не мыслил существования человека. Например: как выглядит колодец? А как его копают? А кто? А разве овец и ночью пасут? Когда же они спят? А пастухи когда? Ну и прочее в том же роде.
Опорожнив
— Дедушка, почему ты ничего не ел?
— По утрам я только чай пью.
Дженнет округлила глаза. Предвидя новые вопросы, Бяшим счёл лучшим вмешаться.
— Сегодня воскресенье, — сказал он.
— Знаю, — ответил Юсуп-ага.
— Воскресный день следует провести интересно и весело.
— Сначала сходи на работу, сыпок, а потом подумаем о развлечениях.
— Но ведь сегодня воскресенье, выходной день.
— Да-да, я и запамятовал, что городские в воскресенье не работают.
— В субботу тоже, — вставила Дженнет.
— Мы с Майсой, с твоей невесткой, всё уже обдумали, — заявил Бяшим. — Сегодня поедем в горы.
— А что там, в горах?
— Там? Свежий воздух, родники, скалы…
— Скалы — это интересно. Я не видел, но знаю, что интересно.
— Сегодня я покажу тебе необыкновенную скалу, — пообещала Дженнет. — Большая, как наш дом, даже больше. Отвесная, как стена. И по ней всё время вода стекает.
— Всё время, дитя моё?
— Да. Мама говорит — скала плачет. Правда, ты так говорила, мама?
— Правда, доченька.
Юсуп-ага подумал и сказал:
— Поезжайте в горы без меня, дети мои. Туда наверно на машине надо ехать, а у меня от этих машин голова кружится.
— Раз дедушка не хочет, я тоже не поеду.
Горы придётся отложить. Бяшим принялся спешно составлять новый план. Во-первых, сходить в кино. Посещение кинотеатра займёт два часа. А что делать потом? Поводить старика по городу? Тут Дженнет напомнила, что ещё до приезда дедушки она выговорила себе право показать ему город.
IV
Вместе с внучкой спустился Юсуп-ага с третьего этажа. Оказавшись на тротуаре, облегчённо вздохнул: «Слава богу!»
— Почему ты говоришь «слава богу», дедушка? Мама говорит «слава богу», когда я выздоравливаю после болезни. А ты сейчас почему сказал?
— Как на землю спустился — будто груз с плеч сняли. Наверху птицам жить хорошо, а я человек…
Они дошли до скамейки под навесом и Дженнет остановила деда.
— Здесь мы сядем в троллейбус.
— А нельзя ли не садиться в эту твою штуку, дитя моё?
— Нам далеко. Пешком идти — целый час.
Старику хотелось сказать: «Я не устаю, даже если хожу целый день», но не знал — как внучка? Вдруг устанет, ребёнок ведь. И промолчал.
В
— Оглянись-ка незаметно. Видишь старика в тельпеке? Это мой родной дедушка. Натуральный кочевник. Первый раз в жизни сел в троллейбус. Вчера первый раз в жизни ехал на автобусе. Он ничего не ест, только пьёт чай. Когда поднимается на третий этаж, ему кажется, что на плечах у него целый пуд груза.
Подружка слушала, исподтишка поглядывала на Юсуп-ага и не знала, верить ли тому, что говорит Дженнет.
А Юсуп-ага не боялся уже встречных машин. Наоборот, опасался, как бы троллейбус — этакая махина! — не раздавил какую-нибудь из них. С интересом разглядывал он городские дома. Сегодня они казались ещё больше, ещё выше, ещё красивей, чем вчера. Домики колхозного посёлка рядом с ними просто игрушечные.
— Дедушка, нам выходить!
Голос Дженнет так неожиданно прозвучал над ухом, что старик вздрогнул. Покорно дал вывести себя из троллейбуса. По улице пошёл как-то медленно, неуверенно, даже споткнулся раза два.
— Почему ты спотыкаешься на ровном месте?
Ничто не ускользнёт от этого ребёнка.
— Голова что-то кружится.
— Я знаю, почему у тебя голова кружится.
— Почему?
— Ты голодный. Когда человек голоден, у него кружится голова и он спотыкается на ровном месте.
— Откуда тебе известно про это?
— Я видела такой фильм. Ты вчера вечером ничего не ел, только чай пил, сегодня опять только чай. Конечно, голова будет кружиться. Вон шашлык продают! Купим шашлыку, дедушка?
— Ты очень интересно рассказываешь, но про меня не угадала. Я не хочу есть, а голова у меня гудит от шума. Слишком много шума в городе. Все машины жужжат разом, людей полным полно, и все они говорят одновременно. К тому же всё мелькает перед глазами, все спешат, торопятся куда-то.
Лицо старика раскраснелось, покрылось испариной. Дженнет, преисполненная сострадания, предложила:
— Вызвать «скорую»?
— Кто это — «скорая»?
— Врачи. Они скоро оказывают помощь.
— Не нужно. Давай зайдём вон в тот садик.
Под деревьями было прохладно, воздух чище, и Юсуп-ага почувствовал себя лучше. Сели на скамейку, опоясавшую толстенный карагач. Средь листвы его весело чирикали воробьи (совсем как на старой шелковице Центрального пункта), женщина катила мимо них коляску с ребёнком.
Сидели примерно полчаса. Дженнет, неотступно наблюдавшая за дедом, сказала:
— Ты перестал потеть. Значит, и голова твоя перестала кружиться. Теперь ты не будешь спотыкаться. Пошли?
— Давай ещё немножко посидим, дитя моё. Шум машин и людской говор даже сюда доносятся, а там…