Сияние Красной Звезды
Шрифт:
Солист грамотно подвел к песне. Даже толкнул речь о борьбе за права негров в США. И про «пылающий город» Нью-Йорк сказал. Все по моей «методичке», не подкопаешься. Народ в зале ответил свистом и аплодисментами. Публика тут собралась творческая, а значит, свободолюбивая. Все всё понимали и каждый держал «фигу в кармане». А то и две. Какие уж тут «негры»…
— Витя, это, правда, твоя песня? — удивились кое-кто из наших, кто не был ни на квартирнике, ни в Ялте как Альдона — А почему мы ничего не знаем?
— Ему за нее от Суслова прилетело — пояснил всезнающий Клаймич — Вот и не распространялись.
— Да, я написал. Для одного талантливого
— Интересно, платят ли они отчисления за нее — хмыкнул Григорий Давыдович — Я узнаю у директора ресторана.
— Я же не регистрировал ее в ВААПе. С чего бы им платить?
— А кого они тогда вписали в рапортичку?
Я присмотрелся к солисту. Курчавый лохматый парень. Незнакомый. Худой. Держится независимо. Одеты музыканты ВИА были в модную потертую джинсу. Пожал плечами. Невозможно все контролировать. Пусть играют. Тем более посетителям нравится. Некоторые даже подпевают. Перемен они хотят… Ну, ну…
Мы сделали богатый заказ услужливым официантам и начали поздравлять именинницу. Нам никто не мешал и, похоже, даже не заметил. В зале было темновато — освещалась хорошо лишь сцена — многие курили и клубы дыма поднимались к потолку. Веселье потекло своим чередом, пузочесы перешли к западной танцевальной музыке, коллектив активно принялся плясать и произносить тосты. Тамадой работал Клаймич. При этом он еще успевал и меня шепотом просвещать:
— Суслов страшный человек. Сколько он судеб сломал… Берегись его, Виктор.
— Да я как бы уже почувствовал на собственной шкуре. Одно это персональное дело сколько нервов стоило.
— Персональное дело это тьфу, ерунда — резал отсидевший в СИЗО директор — У меня есть друг. Режиссер Марк Донской. Ты его вряд ли знаешь. Но в 65-м году он был очень известен. Ему поручили снять фильм про Ленина. А заодно еще один фильм. Документальный. О съемках фильма про Ленина. Документалисты писали все: как режиссер репетирует с актерами, как монтирует материал и так далее. Когда фильм был снят, его назвали «Здравствуйте, Марк Семенович!» и показали по Центральному телевидению. Премьера была приурочена к юбилею. Донскому в марте 66-го года исполнилось 55 лет.
— И что? — заинтересовался я — Этот Донской перешел на ТВ кому-то дорогу?
— Не на ТВ. В Политбюро. В день премьеры Суслов дома смотрел телевизор. Увидел «Здравствуйте, Марк Семенович!». И тут же позвонил Месяцеву. Тот до Лапина руководил Останкино. «Срочно остановите фильм!» А это же эфир на всю страну!
— «Как так Михаил Андреевич?!» — Месяцев был в шоке
— «Вы что себе позволяете? Что показываете?» — Клаймич передразнил голос Суслова — «Какой-то старый еврей похлопывает Ленина по плечу и указывает: „Пойдешь туда, скажешь сюда, а потом вернешься и сядешь! Показывать на всю страну, как Ленину наклеивают усы, бороду, как промокают лысину? Это же профанация светлого образа вождя. Немедленно прекратить показ!“».
— И все. Показ фильма остановили, Марка занесли в черный список. Он даже захворал сердцем — директор тяжело вздохнул — До сих пор оправиться не может. В 73-м ему удалось выбить съемки фильма «Надежда». Такой идеологически выдержанный. Про жену Ленина — Крупскую. Вроде бы простили. Но работать все-равно нормально не дают.
Мнда… Реалии жизни в СССР. Какой-то сморчок Суслов — ломает людям судьбы. Фанатик чертов.
Мне надо было все обдумать и освежиться. Я вышел в компании Лехи в туалет. Рядом пристроились охранники из 9-ки. Без них ни шага. Пока
Подойти познакомиться? Это же Яковлева! Пожалуй, нет, мне на сегодня хватит впечатлений. Возвращаюсь к нашему столу. Праздник идет своим чередом, нас все-таки узнают и теперь надо готовиться к ажиотажу поклонников. «Не зарастет народная тропа». Первым в сопровождении Вячеслава подходит высокий седой мужчина с длинным носом. Похож на кавказца, но фамилия и имя русское — Дмитрий Николаевич Соболев. Профессор. Доктор технических наук. Завсегдатай Дома Кино. Он просто говорит несколько теплых слов о нашей музыке, чокается с Клаймичем рюмками. За ним уже стоит очередь желающих познакомиться, выпить на брудершафт. Охрана с трудом сдерживает народ.
А значит, пора собираться по домам. Обнимаемся, прощаемся. Я размышляю над тем, чтобы поехать с Альдоной к Веверсам домой. Раз уже ее папаша у нас прописался. Но меня останавливает всеобщее внимание. Леха, охрана… Зачем уж так явно компрометировать девушку? Хотя сама Альдона похоже не против. Размякла, оттаяла…
Но на выходе, в фойе мы сталкиваемся с Лещенко. Певец приехал в компании каких-то знакомых, видимо догуливать. Думаю проскочить мимо, но нет.
— Виктор, Гриша! — Лещенко в модном, блестящем пиджаке выглядит на все сто — Какая встреча! А я уже думал к вам на Селезневскую заехать, поблагодарить.
— За что? — удивляюсь я
— «Городские цветы» отлично идут. А с песней «Все пройдет» меня хотят на фестиваль в Сопот послать. Сегодня звонили из Минкульта.
Отлично! Значит, от меня все-таки Демичев «отполз». Хорошая новость.
— Я вот что хотел спросить — замялся Лещенко — У вас ничего новенького нет на примете? Хочу пластинку с песнями Виктора Селезнева выпустить.
Губа не дура! Я смотрю на Клаймича — тот на меня.
— Готов финансово соответствовать — неправильно понимает наше молчание певец — За ценой, так сказать, не постою.
— Дело не в деньгах — я тяну время — Хотя они тоже лишними не будут. Мы тут на гастроли в Японию улетаем…
— Ну хотя бы одну? Новую?
— Виктор, у тебя что-нибудь есть? — в разговор включается Клаймич.
— Есть один мотивчик — за рукав отвожу Лещенко в сторону, в угол фойе. Клаймич идет следом, сделав знак окружающим подождать.
Пропеваю куплеты знаменитой песни, что «сел мне на уши», пока копался в айфоне:
— Птица счастья завтрашнего дня Прилетела, крыльями звеня… Выбери меня, выбери меня, Птица счастья завтрашнего дня.