Сияние луны
Шрифт:
– И что же сделал Эндимион?
– Эдвард пока не понимал, к чему относится рассказ Беллы, но уже проникся судьбами героев и ему стало интересно.
– Он узнал в Селене бывшую возлюбленную?
– Нет, - сокрушенно покачала головой Белла, чье лицо с наступлением рассвета утрачивало старческие черты, постепенно возвращая полноценный юный облик.
– Но случилось чудо: такое, на какое Зевс, вероятно, и не рассчитывал. Бессмертная душа Эндимиона не забыла свою первую жену, и юноша вновь влюбился в прекрасную богиню.
–
– приободрился Эдвард, начиная понимать, о чем, или точнее о ком, ведет рассказ Изабелла.
– Вовсе нет, - печально возразила женщина.
– Когда Селена попыталась рассказать ему правду, он ей не поверил, посчитав сумасшедшей.
– Ужасное наказание, - помрачнел мужчина, искренне сочувствуя судьбе несчастной богини.
– Селена не отчаивалась: она видела во встрече знак судьбы. У нее появилась надежда, что однажды они с Эндимионом снова будут вместе… Эдмунд, Энтони, Эдвард… Судьба словно намеренно создавала подсказки, позволяя Селене найти возлюбленного в новом смертном теле.
– И каждый раз он не принимал ее?
– в горле Эдварда появился комок: внезапно он начал отождествлять себя с Эндимионом и чувство вины захлестнуло его с головой. Как мог он столько раз отвергать влюбленную женщину, пожертвовавшую ради него всем?
– Всякое бывало, - присела Белла напротив Эдварда в кресло. Ее движения были грациозны, как у лебедя, блестящие локоны почти вернули каштановый цвет, а морщины в зареве восходящего солнца становились все менее заметны.
– Когда удавалось подольше сохранить тайну, влюбленные были счастливы. Все осложнялось тем, что, выбрав смертную жизнь, Селена утратила некоторые божественные привилегии. И это мешало ей полноценно наслаждаться каждым прожитым днем.
– Еще одно наказание, - догадался мужчина.
– Побочный эффект отказа от божественной сути. Пока луна слаба, Селена способна на многое, в том числе принять любой человеческий облик. Но когда луна вступает в полные права, сила богини перетекает в нее и иссякает на земле, и миру является истинное обличие…
– Сколько же тебе лет?
– поразился Эдвард, уже не сомневаясь, что в легенде речь шла о нем и его бессмертной жене.
– Много тысячелетий я уже брожу по этому миру.
– Так ты Селена?
– трудно было поверить, что эта история правдива, но Эдвард старался, хотя и был прагматиком до глубины души. То, как на его глазах старуха преображалась в красивую молодую женщину, доказывало очевидное.
– Селена, Солана, Исабелла, Селия, Свон… Я стараюсь выбирать созвучные имена, надеясь пробудить спящие воспоминания твоей души.
– И я предавал тебя каждый раз?
– До сего времени проявить себя ведьмой было худшим преступлением, - грустно улыбнулась Изабелла.
– А в последнее столетие в сверхъестественное стало не модно
– Я верю тому, что вижу, - преодолев разделяющее их расстояние, мужчина опустился на колени перед любимой, взял ее за руку, заглянул в глаза.
– Мне трудно поверить в твой рассказ. Но я стараюсь.
– Прежде ты не был так ко мне терпим, - заметила Белла, в ее глазах замерцала влага. Она наклонилась к лицу мужа, с надеждой глядя на него.
– Мне очень жаль, - прошептал мужчина, вновь плененный неземной красотой своей необыкновенной жены.
– Не кори себя, - погладила женщина колючую от двухдневной щетины щеку мужа. Он был смертен, но его бессмертная душа принадлежала одной лишь ей, несмотря на посланные мстительным Зевсом испытания.
– Это не твоя вина. Я счастлива уже хотя бы тем, что ты снова и снова влюбляешься в меня. Мне предначертано было остаться одинокой навечно.
– Ты больше не будешь одна, я клянусь!
– дал слово мужчина, привстав и тянясь к сладким губам.
– Неужто пришел конец моим страданиям?
– прозрачные бриллианты слез вырвались из уголков глаз и потекли по пылающим щекам.
– У любого наказания есть свой срок годности, - улыбнулся мужчина, пропуская меж пальцев шелк каштановых волос.
– Возможно, я был слишком глуп и не достоин тебя, а может срок твоих страданий просто наконец истек. Я горд, что меня полюбила живая богиня. Кому еще из смертных так невероятно повезло?
– Не задирай нос, - рассмеялась от удивления Белла, и Эдвард радовался расслабленности в ее поникших плечах.
– Ты все еще обычный человек.
– Да, но меня любит реальная богиня, - усмехнулся Эдвард, привлекая возлюбленную к себе.
– И ее счастье зависит только от меня!
***
На корпоративной вечеринке, устроенной боссом чикагского филиала антикварной компании, присутствовали все прослойки пирамиды власти: от простых клерков до начальников. Их жены, тратившие огромные средства в год на салоны красоты, несмотря на все усилия, не могли затмить одной-единственной женщины, супруги руководителя более чем среднего звена - Изабеллы Каллен. Как всегда, холостые и даже женатые, охочие до секса мужчины вились вокруг красивой женщины, изыскивая способ отбить ее у обычного, ничем не выделяющегося Эдварда. Как всегда, она восхищенно и с любовью смотрела только на него - своего возлюбленного мужа.
Его рука покоилась на тонкой талии красавицы, губы невзначай касались лба или щеки - он оберегал и хранил свое сокровище, стараясь не допускать типичных мужских ошибок. Его вознаграждение стоило той тайны, которую пришлось принять: счастье, негасимым пламенем горящее в шоколадных глазах, приятной болью сжимающее ее и его сердце, было наилучшей наградой.
Конец.