Сияние негаснущих звезд
Шрифт:
– Позвони в театр (безошибочно назвал номер телефона), узнай, почему Мольер идет третьим спектаклем и что там будет играть Катя.
Судьба младшей дочери его волновала бесконечно! За нас с Анной он был спокоен.
– Пойди в институт – там есть приказ, чтобы маме без меня дали русскую мастерскую…
И судьба мамы – его обожаемой Иришечки – волновала его, ибо именно этот фронт был самым напряженным в многолетней борьбе.
А однажды поманил меня взглядом к себе поближе и тихо прошептал:
– Я хочу, чтобы ты жил долго.
Когда удивительный врач-реаниматолог Владимир Иванович Бессонов решился
– Ириша! Какой я сегодня спектакль видел! Это потрясающе! – громыхал он на кровати (а в жизни он не был «громыхающим»). – Надо собрать народ и обсудить!
И далее:
– Где моя Ириша? Я ее обожаю, это потрясающая женщина!
И подходила к нему седенькая, почти слепая старушка-жена, Ирина Мейерхольд, которая была младше его на год, но давно уже выглядела, как его мать. Он же так и не сделался стариком. И даже в самые последние часы, когда сознание совсем покидало его, он особо реагировал на окружающее – с юмором и добротой. Медицинские сестры, думая, что Меркурьев находится в глубокой коме, разговаривали излишне громко. И вдруг услышали, как больной проворчал фразу из старого анекдота:
– Тише, б… полиция.
За два часа до конца к нему в палату пришел Игорь Горбачев. Он наклонился над ухом Меркурьева и сказал:
– Василий Васильевич! Третий звонок – ваш выход, Артист!
У отца приподнялись брови…
Сердце его остановилось в 13 часов 12 мая 1978 года…
16 мая с 10 часов утра был открыт доступ в Театр имени Пушкина. Народ шел несколько часов. Накануне я подобрал музыку из любимых отцом музыкальных произведений. Много там было музыки, и, конечно же, «Элегия» Массне, и «Сомнение» Глинки в исполнении Шаляпина. У папы всегда появлялись слезы на глазах, как только звучали в исполнении Шаляпина слова: «Уймитесь, волнения, страсти…»
И вот уже после трех часов прощания с Меркурьевым, когда у гроба стояли В.И. Стржельчик, В.П. Ковель, А.Д. Папанов и, кажется, О.В. Басилашвили, зазвучал голос Шаляпина: «Уймитесь, страсти…»
Я неотрывно смотрел на лицо покойного отца и вдруг увидел, что по его щеке катится слеза.
– Анна, смотри! – сказал я сестре.
– Плачет! – ответила Анна.
– А он всегда плакал, когда Шаляпин пел это.
– Правда? – совершенно не удивляясь, а очень просто спросил Анатолий Дмитриевич Папанов.
Прошли шесть часов прощания. Упал тяжелый занавес Александринки. Гроб вынесли, обнесли вокруг театра, поставили в катафальный автобус, где уже сидели мои тетушки. Сели и мы с Анной. И тут я почувствовал, что вот-вот кто-то заплачет, и это как цепная реакция перейдет на всех – на меня в том числе. И я сказал:
– Ой, я анекдот вспомнил! Встречаются два могильщика. Один говорит другому: «Мы вчера так устали – баскетболиста хоронили, трехметровую яму рыли». А другой отвечает: «Что вы устали! Вот мы устали – народного артиста хоронили: шесть раз на «бис» откапывали!»
Кто-то мне тут же сказал:
– Как ты можешь! Это кощунство!
– Да бросьте вы ханжить! Папа был человек с юмором. Он сейчас бы посмеялся с нами! А почему мы должны плакать? Себя жалеть? Это для него оскорбительно. А его жалеть тем более нельзя –
На «Литераторских мостках» Волковского кладбища процессию встретили четыре очень интеллигентных могильщика, в черных костюмах, в белых рубашках с галстуками. Около могилы я обратил внимание на то, что почти до середины яма была заполнена еловыми ветками.
– Это чтобы Василию Васильевичу мягче лежалось, – сказал могильщик.
У края могилы гроб открыли. Какая-то старушка, взглянув на покойного, сказала:
– Недоволен…
Когда гроб опустили в могилу, а холм покрылся венками, ко мне подошел бригадир могильщиков:
– Петр Васильевич, вы не обидитесь, если я попрошу вас заехать ко мне домой хотя бы на минутку: жена поминки приготовила…»
Жена В. Меркурьева Ирина Мейерхольд пережила мужа на три с половиной года. Она скончалась 21 ноября 1981 года. Незадолго до смерти она постоянно интересовалась у родных: «А вот если меня кремируют, а потом урну в папину могилку положат, мы с ним там встретимся? Или если сожгут, то не встретимся?» Этот вопрос ее ужасно мучил…
МЕССИНГ Вольф
МЕССИНГ Вольф (гипнотизер; скончался 8 ноября 1974 года на 76-м году жизни).
Мессинга считали великим ясновидцем, что не было преувеличением: было множество случаев, когда он действительно предсказывал какие-то события. Знал он и о дате своей смерти. Хотя не знал, от чего именно умрет. Умер же он из-за досадной случайности. У Мессинга были больные ноги, которые он травмировал еще в войну – убегая от немцев, он выпрыгнул из окна второго этажа. В начале 70-х ноги стали сильно болеть. Какое-то время Мессинг терпел боль, а когда они стали невыносимыми, лег в клинику В. Бураковского. Было это в начале ноября 1974 года. Говорят, уходя из дома, Мессинг посмотрел на свой висящий на стене портрет и сказал: «Все, Вольф. Больше ты сюда не вернешься». И не ошибся.
Великий гипнотизер скончался во время операции – не выдержало сердце. Когда Владимиру Бураковскому рассказали о случае с портретом, он выругался: «Ну что же никто мне об этом не сказал раньше! Я бы не делал операции. Подождали бы. Если сам Мессинг так считал, то проводить операцию – это безрассудство».
МЕТЛИЦКАЯ Ирина
МЕТЛИЦКАЯ Ирина (актриса театра, кино: «Расписание на послезавтра» (1979; десятиклассница Катя Шумейко), «Выигрыш одинокого коммерсанта» (1985; Виолетта), «Личное дело судьи Ивановой» (1986; учительница литературы), «Выкуп» (1987; Мари), «Оглашению не подлежит» (Вера), «Куколка» (классный руководитель Елена Михайловна) (оба – 1988), «Палач» (1991; главная роль – Ольга), «Катька и Шиз» (1992; Светлана Петровна), «Мелодрама с покушением на убийство» (1993; главная роль – журналистка Тамара Малышева), «Макаров» (1994; любовница Марго), «Любовь, предвестие печали» (главная роль – Мария Махова), «Роман «a la russo» (главная роль – известная актриса Анна Николаевна Захарова), «Я люблю» (главная роль – Марго) (все – 1995), «Черная вуаль» (1996; главная роль – бывшая любовница убитого миллионера Татьяна Верховская) и др.; скончалась 5 июня 1997 года в возрасте 35 лет от лейкемии).