Сияние огненного опала
Шрифт:
Верблюд недовольно заорал, но все же подчинился. Остановились и следовавшие за ним три других верблюда. Эрин смотрела на них, широко раскрыв глаза. Верблюжий крик показался ей ужасным.
– Мы не туристы! – возмущенно крикнул Корнелиус погонщику. Он слишком устал и умирал от жажды, чтобы помнить о вежливости. – Мы ювелиры.
– О! – воскликнул погонщик и проворно соскочил с верблюда.
По прикидкам Корнелиуса, погонщику было далеко за шестьдесят. Первым делом бросалось в глаза, что он не брился по крайней мере лет десять. Его длинная борода мерцала серебром в лунном свете. На голове у него была бесформенная
Слабый порыв ветра принес к ним отвратительный запах застарелого пота и навоза. Но вместе с тем путешественники были рады увидеть в этом бесприютном месте человеческое лицо.
– У вас не найдется воды? – спросил Корнелиус. – Мы умираем от жажды.
– Ясное дело, есть у меня вода, – ответил погонщик. Он извлек из переметной сумы две фляжки и протянул им. – Пейте сколько влезет. У меня много воды.
Погонщик повернулся к ним спиной, и они увидели, что его длинные волосы завязаны на затылке. У любого другого это выглядело бы странно, но к его эксцентричной внешности такая прическа даже шла.
Корнелиус и Эрин с жадностью припали к фляжкам. Никогда еще вода не казалась им такой вкусной.
– Я Вилли Вилкс, – сказал их спаситель. – Дэво попросил меня приехать за вами. У него снова не завелся его дурацкий грузовик.
– Дэво? – Корнелиус слишком устал и никак не мог сообразить, о ком речь.
– Сирил Дэвидсон из отеля «Опал» в Кубер-Педи. Ведь вы отправили ему телеграмму, точно?
– Ах так, да, но мы тут сидим уже давным-давно. Ведь он должен был знать, что поезд прибывает на станцию еще до полудня. Мы рассчитывали, что он уже будет нас ждать.
– Так он и планировал. Только не получилось. Вчера Дэво и два местных парня возились с грузовиком полдня, – сказал Вилли. – Когда он так и не завелся, Дэво попросил Мика Хаксли связаться со мной по рации, чтобы я вас забрал вместо него. У Мика есть рация. Но он просидел в пабе до самого закрытия. А я был у Дорис, моей подружки, у нее ферма в двух часах езды, на верблюде, конечно. Когда Мик вышел из паба, он уже еле мычал. Если он шибко переберет, ноги несут его черт-те куда. Он забрел на Бут-Хилл и там задрых.
– На Бут-Хилл?
– Да, на Бут-Хилл, наше местное кладбище. Наверняка он дрых там не в первый раз. Однажды он чуть не до смерти напугал Берти Хобсона, когда тот пришел на могилку к своей Нелли и положил цветы. В это время Мик проснулся там, где и задрых, то есть на могиле Васелко Буювича, проснулся и захрипел, застонал с похмела. Так вот бедный Берти чуть не отправился с перепугу на тот свет к своей Нелли. Хотя теперь я не думаю, что Мик Хаксли вскорости снова пойдет спать на погост. Его там покусали муравьи-бульдоги, потому что он пробудился сегодня к полудню. Потом поплелся домой и совсем забыл, что обещал Дэво сообщить мне по рации про вас.
– Что за муравьи-бульдоги? – с ужасом спросила Эрин. Неужели в Австралии водятся муравьи размером с бульдогов и такие же свирепые?
– Ох, это подлые твари. Они бывают длиной до пяти сантиметров. Вы умно сделали, что
Эрин и Корнелиус переглянулись, радуясь, что днем еще ничего не знали про муравьев.
– Раз уж этот ваш Мик заснул на кладбище, а потом пошел домой, откуда вы узнали, что мы тут? – спросил Корнелиус.
– Уж Дэво-то знает Мика Хаксли как облупленного. Вот он и подумал, мол, погляжу-ка я, не соврал ли мне Мик. Он нашел его в ужасном виде. Потом позвал к нему доктора и сам связался со мной по рации. Вот я и приехал за вами, вот только имена ваши запамятовал. Трудно мне это дается.
– Я Корнелиус Уайлдер, а это моя племянница Эрин Форсайт.
Корнелиус понял, что им невероятно повезло, раз Вилли отправился за ними еще засветло.
– Племянница?.. – повторил Вилли и направил на Эрин удивленный взгляд. Еще до этого он отметил, что у парня слишком нежный голос, но решил, что у него просто ломка голоса. – Что ж, рад познакомиться. Ну а теперь пора двигаться. Садитесь на верблюдов.
Корнелиус достал теплые куртки себе и Эрин, после чего Вилли схватил чемоданы и потащил их к четвертому верблюду. Животное заворчало при его приближении и стало кусаться. Вилли выругался, но все-таки сумел положить чемоданы на спину верблюда.
Эрин взглянула на своего дядю, потом на Вилли.
– Неужели мы поедем на этих… животных? – Ее ужасала сама мысль об этом.
– Ну, если не хотите, то можете топать тридцать миль пешком, – буркнул Вилли.
– Ой, конечно, нет. Только я думала, что мы поедем в Кубер-Педи на машине, – ответила Эрин.
– Мои верблюды тут самый надежный транспорт. Недаром их называют «корабли пустыни». Вы слышали, конечно, такое выражение? – Вилли захохотал.
Эрин было не до смеха. У нее внезапно закружилась голова и подкосились ноги.
9
Они ехали уже часа два, и Эрин только теперь постепенно начинала привыкать к езде на верблюде. Когда она пришла в себя после легкого обморока и заверила дядю, что для волнения нет причин, ее посадили в седло. Вилли объяснил ей, как надо себя вести, когда верблюд встанет на ноги, но плохо слушала его наставления, с испугом вслушиваясь в недовольные вопли животных, и едва не упала, когда верблюд, неожиданно для нее, сначала выпрямил задние ноги.
После этого конфуза Эрин так вцепилась в луку седла, что у нее даже побелели костяшки пальцев. Через некоторое время ее стало укачивать, но, когда она привыкла и к качке, езда даже стала приносить ей удовольствие.
От вида ночного неба у нее перехватило дыхание от восторга. Мириады звезд горели на темном бархате. Такого роскошного зрелища она еще не видела и невольно вздохнула от восторга.
– Небо тут невероятно красивое, заметили? – сказал Вилли. – Сам я родом из Суонси, как вы, вероятно, заметили по моему валлийскому выговору, но живу в Австралии уже двадцать годков. Нет, я люблю мой Уэльс, но небо в Южном полушарии все равно самое красивое на свете. В австралийский Аутбэк приезжают астрономы со всего света, чтобы наблюдать за звездами. Я многих доставлял в самые дальние здешние места; они там встают лагерем и живут иногда месяцами.