Сияние потухших звезд
Шрифт:
Кин Метци целыми днями просиживал среди электроники, машин и двигателей, и почти не появлялся снаружи. Однако голос его регулярно транслировался то тут, то там, как будто он всегда где-то рядом с вами, стоит тенью за спиной. Однажды он обратился к Волкову когда тот был у себя в каюте, и теперь биолог с опаской поглядывал на туалет.
– Трали-вали – это хорошо, – похвалила Яланиюма, – вы, Энхайнц, прямо профессор, какой ученый слог!
– Не у всех же сфера интересов ограничивается бешерским самогоном и макаронами с сердечком, – сердито прогудел голос Кин Метци.
– Капитан, это о вас.
– Что поделать, макарошки с сердечками – единственная причина, почему
– А вы уверены, что влезли бы в боевой скафандр десантника? – спросил Кихан. – Или экзоскелет?
– Раньше и я был молодым, красивым, не настолько и толстым.
– Подтверждаю, – отозвалась Яланиюма, – я видела изображение, где у вас всего четыре подбородка.
– Эта женщина колет ножами, – пожаловался капитан.
– Боевой костюм десантника называется Личной Боевой Броней, – заявил вошедший на мостик Атэр Брок.
Несмотря на то, что дверной проем был высок и предназначался не только для будничных приключений, но и для проноса огромного количество крупного оборудования, Броку пришлось пригнуть голову. Яланиюма, все еще державшаяся со сложенными руками у косяка, по сравнению с корабельным охранником и грузчиком выглядела как маленькая кукла рядом с носорогом. Брок свирепо осмотрел мостик, и Волкову показалось, что под этим гигантом прогибается листовой пол.
– Кому интересно, – добавил Брок, – у меня в каюте имеются две. Броня для открытого космоса и для безвоздушных планет. А кому не интересно – хрен и с вами. Играйтесь в игрушки, пейте молочко.
– Брок – молодец, – отозвалась Сан-ка-Ниями, что-то листавшая в своем компьютере, – закончил пять классов.
– Шесть.
– Кстати, Атэр, как вы назвали людей, неспособных вытянуть полутонную штангу, напомните, пожалуйста, я забыла.
– Дерьмом.
– Точно-точно, так и было.
– Друзья, мы все дерьмо, – сокрушенно проговорил Каратикардха.
– Согласен, – отозвался Брок.
– А того, кто не может сделать жим лежа сколько-то там раз… сколько вы говорили?
– Семьсот раз за три минуты.
– Да, да, кажется. Или вы говорили больше? В любом случае, как вы таких назвали?
– Дерьмом.
– Точно-точно, совсем из головы вылетело.
– И это если считать на пальцах одной руки.
– Ну а как обычно, на двух руках?
– Дерьмом.
– В вашей классификации никогда не запутаешься, – похвалила Ниями. – Кстати, я вот сейчас читаю сеть, раз уж мы вышли из бета-пространства. Много мнений о нашем родном пятне. Есть, к примеру, целая группа, которая считает, что это просто-напросто боженька пукнул.
– Фу, остановите корабль, Салук, – попросил Кихан, – я сойду.
– Что? – доверчиво удивился Дика, главный спец по двигателям «Танидзам». – Зачем? Достаточно поставить защиту против токсинов.
Кихан исподлобья поглядел на Дику. Второй инженер – человек очень серьезный.
– В любом случае, религиозные фанатики из Тамалияны в комментариях, наверное, рвут и мечут? – спросил Кихан.
– Кстати, да, – ответила Ниями, – но подписаны уже шесть миллионов человек. Еще вот есть версия, что это разрыв в пространстве Вселенной, из которого на нас глядит глаз высшего существа.
– Я таких версий могу штук по тридцать в минуту генерировать, – заявил Кихан.
– Вот самая популярная группа, пока десять миллиардов человек. Ну, то есть когда последний раз мы получали сигнал было десять миллиардов. Сто двадцать восемь миллиардов положительных оценок. Аномалия – это Большой Взрыв в миниатюре.
– Пф…
– Что
– А я думал, Ниями, вы там за компьютером работаете, – заметил Каратикардха. – Волновые таблицы рассчитываете. Анализом полей занимаетесь. Регистрацией излучений.
– Куда ей, она не умеет, – ответил Кихан.
– Не умею, – подтвердила Ниями. – Куда мне?
– Вы то сколько классов закончили?
– Классов? Каких классов? Вообще не понимаю, о чем речь, – Ниями улыбнулась.
– И раз уж зашла об этом беседа, разве в ваши трудовые обязанности входят прогулки по сети и чтение комментариев?
– Как? – удивилась Ниями. – Я должна делать что-то еще? Мне за это не платят.
По комнате пролетела пущенная Яланиюмой пустая пластиковая кружка из-под кофе. Она аккуратно ввалилась в отверстие в кофейном аппарате, и тот издал холодный звон.
– Как жаль, конечно, – подал голос первый пилот Салук, – что объяснение этому яркому феномену ученые найдут, как всегда, простое и скучное. Без громких сенсаций, без приключений, с помощью серенького маленького космического аппарата, вычислив атомарную структуру вещества или, может быть, химический состав, или что-то в таком роде, что обычного человеку ничего не скажет. Протоны стучатся в электроны…
– Как-как? – оживился Кихан. – Патроны стучатся в элероны? Ого, вот это я понимаю приключение!
– А что скажете вы, профессор Волков? – поинтересовался капитан.
Волков, до сих пор тихо слушавший разговор, вздрогнул, услышав свое имя. Он стоял у дальней стены, почти в углу, и видел сразу весь мостик.
– Я же биолог, капитан, – напомнил он и прокашлялся, голос показался глухим. – Конечно, много чего проходил и когда был студентом, и после, во время научной работы довелось изучать и Всеобщую теорию, и астрофизику в некоторых деталях, но четкую картину мне представить тяжело. Тут скорее важен опыт. Но вот что я припоминаю. Лет пятнадцать назад, что-то около того, когда я еще работал преподавателем в Институте Квантовой Экзобиологии в системе Некифи, мы часто возили студентов на практику на четвертую планету системы. Там очень сложная химическая среда, атмосфера переполнена ядовитыми газами, поэтому человеку там непросто, нужно ходить в тяжелых скафандрах. При этом сила тяжести почти два жэ, скафандр шестьдесят килограмм и забрало шлема вечно запотевает, и не сплошным туманом, как обычно, а узорами, отчего изображение искажается и, скажем так, гуляет. Но это все, в общем, детали. Кстати говоря, студентов туда брали только по желанию и никого не заставляли, не подумайте. Так вот, на планете на этой сформировалось просто сумасшедшее количество самой разной флоры и весьма своеобразные, пусть, как правило, и простейшие образцы фауны. Но все опустим и перейдем к делу. Было там такое озеро, которое называлось, кажется, Лишайным… не помню. Название не официальное, а наше, институтское, молодежное. Если подойти к краю этого озера и вглядеться в воду, то на отбрасываемую вами тень тотчас слетались крошечные существа, которых назвали пышноцветами, хотя это все-таки была живность, а не растения. Пышноцветы в затененной воде превращались в цветастую чернильную кляксу, которая то растекалась, то собиралась, и принимала при этом самые хаотичные формы. И, что самое любопытное, когда вы вот так смотрели в озеро и бросали на него свою тень, ваше отражение полностью пожирали пышноцветы. Вы представьте – смотрите в зеркало, а вместо вас там какая-то совершенно умопомрачительная галлюцинация. Очень интересный эффект.