Сияющая Темнота [Доктор Кто]
Шрифт:
Уейоу кивнул:
– Я пропустил восемь минут и тридцать-семь секунд, – повторил он, словно это было что-то абсолютно невероятное.
– Уейоу, – тихо сказала Лайен. – Пойдём со мной. Я проведу диагностику – посмотрим, что с тобой случилось.
Донна недовольно посмотрела не неё: она общалась с роботом так, словно это был потерявший ясность ума престарелый родственник. Нет, чтобы взяться за отвёртку и гаечный ключ! Она ничего не могла поделать: для них явно было гораздо важнее не расстраивать эту штуку, чем
– А тем временем, – сказал Буни, когда Мама помогла роботу встать на ноги, – нужно догонять корабль Культа. Келлика говорит, что благодаря изменениям Доктора наши сенсоры всё ещё способны отследить их.
Он насмешливо посмотрел на Донну.
– Вам лучше пройти за мной, – сказал он, отвернулся, и пошёл к двери. – Доктор явно что-то в вас нашёл, но только богу известно, что именно.
И не успела Донна ответить, как он вышел.
– Ну, Доктор, – прошептала про себя Донна. – Надеюсь, тебе сейчас так же весело, как и мне...
***
В командный отсек корабля Гарамана принесли стул, привинтили его к полу, и привязали к нему Доктора. Рядом молча стоял робот-блондинка.
– Зачем вы телепортировались к нам на корабль, Доктор? – спросил Гараман, уперев руки в боки.
– Ну, понимаете... смена обстановки и всё такое. Кроме того, я уже столько всего слышал о вас – о вас и о вашем культе – что решил, что нам пора познакомиться лично.
При упоминании слова «культ» брови Гарамана поползли вверх, и он посмотрел на дверь, которая как раз в этот момент с шипением открылась.
– Это Доктор, – сказал Гараман кому-то, кого не было видно, – друг Донны.
– Гараман, – со вздохом ответили ему мелодичным голосом, – ты начинаешь меня удивлять всерьёз. Зачем было нужно привязывать его вот так? Ты так и не вынес урок из того, как обращался с Донной?
В поле зрения Доктора, грустно качая головой, зашла трёхногая и трёхрукая ящерица.
– Я Мезант, – сказало существо, глядя на Доктора широкими немигающими глазами. Они были серого цвета, с ромбическими зрачками.
– А-а! Печально известный Мезант! – ответил Доктор, радостно улыбаясь.
– Печально? – встревоженно переспросил Мезант.
– Ну, вы же знаете, что Оскар Уальд сказал насчёт известности...
– Нет, – ответил Мезант. Что он сказал?
– Что лучше быть известным, чем неизвестным. Приятно с вами познакомиться. Пожал бы вам руку, но сами видите... – он указал глазами на свои запястья и пошевелил пальцами.
– О, бога ради, Гараман, развяжи его! – воскликнул Мезант. – Какая от этого польза? Что ты ему пообещал отрезать? Может быть, голову?
Доктор сразу напрягся. Он очень любил свою голову, и был уверен, что если её отрубить, то новая не вырастет. Впрочем, если бы выросла, то вдруг она была бы рыжая, как ему всегда хотелось?
– Тогда сам с ним разбирайся! – отмахнулся от него Гараман. – Мы уже подлетаем к Сентилли. Не хочу отвлекаться.
Грустно качая головой, Гараман пошёл к креслу капитана. Мезант двумя трёхпалыми руками начал отвязывать Доктора.
– А-а! – воскликнул Доктор, потирая запястья. – Спасибо!
– Приношу извинения, – скромно сказал Мезант, отсылая рукой прочь робота-блондинку; тот отошёл и тихо стал у двери. – Гараман всё время перегибает палку.
– О, не будьте к нему слишком строги. Я люблю энтузиастов. И я уверен, что у него и так полно дел: собирать все эти сегменты, завершать план Хну... Что?
Выражение лица Мезанта было неописуемо, его пальцы извивались, словно всполошённые змеи.
– Откуда вы... – начал Мезант. – Откуда вы знаете про Хну?
– Так в записях всё есть, – ответил Доктор. – Ну, не всё. Вот в чём загвоздка: там не говорится о том, что именно она затеяла. Вот поэтому я и решил, что не плохо бы подняться на борт и поболтать с людьми, которые это делают; воплощают, так сказать, мечту.
Он потянулся и посмотрел на ящерицу.
– Итак... – улыбнулся Доктор. – С чего начнём?
10
Донна начинала жалеть, что не осталась с Гараманом и Мезантом: Гараман хоть и грозился сломать ей мизинец, но там, по крайней мере, к ней не испытывали такую откровенную неприязнь, как здесь. И всего лишь потому, что она хотела выжать информацию из Уейоу. Хотя её и не заперли, похоже, они поручили Маме – здоровому стальному роботу – присматривать за ней. Что было почти то же самое.
– Так почему тебя называют Мамой? – спросила она, сидя в каюте, которую они в шутку называли «кафетерием». – Ой, прости, я забыла – ты ведь не разговариваешь.
Это было обидно: за какие-то секунды до того, чтобы снова быть с Доктором, их снова разъединили, и теперь ей нужно знакомиться с новым набором странных личностей. Судя по тому, как они отзывались о Докторе, он с ними ладил, но она подозревала, что какую бы благосклонность Доктор ни заработал, на неё это не распространялось. Она не могла это понять: их отношение к роботам было просто чокнутое.
Она ела что-то, напоминающее вкусом сандвич (и выглядевшее как рыбный пирог), а Мама безмолвно стояла рядом и смотрела на неё сверху.
– Тебе обязательно смотреть, как я ем?
Мама немного склонила голову. Она словно пыталась понять Донну, как будто никогда раньше не видела людей. Может ли робот быть «она»? Как это вообще определяется?
– И как же Доктор меня описывал? – спросила она, отодвигая остатки обеда. – Превосходная? Остроумная? Одевающаяся стильно, но при этом практично?