Сияющее Эльдорадо
Шрифт:
— Я осмотрел строительную площадку, и мне захотелось украсить здание шпилем. Я подумал, что он будет хорошо смотреться.
Шпиль сыграет и практическую роль — послужит футляром для башни телетеатра.
До настоящего времени строительство шло по графику, без серьезных просчетов и необходимости пересмотра проекта. Оно должно закончиться в 1970 г. Правительство штата Виктория выделяет на постройку Центра два миллиона долларов в год из своего бюджета, обходясь без лотерей.
Мельбурнцы глубоко убеждены, что их родной сын достойный соперник более широко разрекламированного датчанина сиднейцев. Конечно, два проекта не
Несмотря на свою консервативную репутацию, Мельбурн уже имеет одно из наиболее самобытных зданий в стране — музыкальную раковину имени Сиднея Майера, похожую на огромное бетонное крыло, слегка приподнятое над лужайками, чью сцену, как мне говорили, могут видеть двадцать тысяч человек. Мельбурн всегда был городом, где любили музыку, а теперь здесь полюбили и балет. Его жители говорят, что Сидней будет первым городом в мире со своим оперным театром, но без оперной труппы.
«Мельбурн — город кастрюль и биржевых маклеров, — писал Фрэнсис Адамс в 1885 г. — Они знают, как делать деньги, но не умеют их тратить». За последние восемьдесят лет они научились это делать.
Мне рассказывали, что профессора в Австралии совсем не такие, как в Европе. Один из них — декан факультета зоологии Университета Монаш. В его крохотном загородном поместье за Мельбурном около горной цепи Данденонг я с восхищением наблюдала за парой куриных гусей [68] (Cereopsis noval hollandiae),которая вывела четырех птенцов на маленьком озере. Вокруг него профессор высадил разнообразные местные деревья и кустарники, превратив озеро в заповедник для птиц. Гуси — большие серые красивые птицы с красными лапами и желтыми клювами. Когда прибыли первые поселенцы, выводки этих птиц, насчитывавших буквально миллионы, заполняли небо над Тасманией, островами Феникс в Бассовом проливе и над южным берегом Виктории. В наши дни от миллионов птиц остались лишь горстки.
С 1957 г. Комиссия по охране животных и птиц Тасмании ведет с воздуха ежегодный подсчет выживших экземпляров. Число гусей сократилось с 1616 в 1957 г. до 943 в 1960 г., цифра, приближающаяся к тому критическому моменту, который говорит о полном вымирании.
Но у куриного гуся есть защитники, и среди них профессор Дж. Маршалл. Когда разгорятся страсти, он кидается в атаку в великолепном неистовстве, не обращая внимания, на чьи любимые мозоли наступает. Маршалл прекрасно понимает пользу рекламы и очень далек от традиционного образа ученого мужа, углубленного в бумаги.
Естественно, профессор не единственный биолог, заинтересованный в спасении куриного гуся, но он проявил столько энергии, сумел так обрисовать положение дел, что его действия пробудили общественность от апатии. Правительство Тасмании запретило отстрел взрослых птиц и разорение гнезд. Основные гнездовья находятся на островах Феникс, где сбор яиц и птенцов давно считался прибыльным делом рыбаков и посетителей островов. Когда лейтенант Мэтью Флиндерс [69]высадился на островах в 1798 г., он с удовольствием полакомился жареным
Тем не менее от критической точки, до которой число гусей опустилось в 1960 г., их количество медленно растет вновь. Согласно подсчетам, проведенным в Тасмании в 1965 г., число гусей выросло до 1728, а в 1966 г. достигло 2946. Но профессор Маршалл считает, что гусей этого вида в мире все еще меньше пяти тысяч.
Решительные речи профессора стали еще решительней, когда он прокомментировал требование правительства Тасмании открыть сезон охоты на куриного гуся в апреле 1964 г. Правда, охота была разрешена только в течение трех дней и была ограничена тремя островами, и в ее результате, по подсчетам Комиссии по охране животных, было убито не более 116 птиц.
«А как же раненые птицы, которые улетели в море? — требовал ответа профессор Маршалл. — Даже если только сто пятьдесят птиц уничтожено, это уже означает, что вымирающий вид лишился ста пятидесяти ценнейших экземпляров. Взгляните на летопись Тасмании — там не понадобилось много времени, чтобы уничтожить всех аборигенов, а вслед за ними — эму и котиков». Эта атака, естественно, обидела тасманийцев, которые доказывали, что куриный гусь, с их точки зрения, уже больше не находится в опасности. Единственный путь обеспечить существование этой породы гусей — привлечь на их сторону общественное мнение, в том числе и любителей охоты на птиц.
— Я, возможно, убил больше животных, чем другие охотники Австралии, — говорит профессор Маршалл, — но при проведении экспериментов мне наплевать на отдельного индивидуума. Я хочу сохранить виды.
Кроме куриного гуся его волнует охрана кенгуру.
— Никто не имеет ни малейшего представления, подходят рыжие гигантские кенгуру к критическому пределу или нет. Но я очень хорошо знаю, что в прошлом десятки тысяч кенгуру прыгали по травянистым просторам между Сиднеем и Аделаидой. В наши дни они почти исчезли в этом районе и их вытесняют дальше, туда, где окружающая природа более сурова. Мы слишком благодушны. Прячут голову в песке совсем не страусы. Это делают люди.
Сложившаяся ситуация имеет и обратную сторону медали. В Западной Австралии некоторые скотоводы настолько перенасытили свои пастбища, что овцы уничтожили травяной покров, а это открыло путь спинифексу. Овцы не могут питаться спинифексом, но определенные виды кенгуру могут. Так кенгуру стали размножаться, а скотоводы разоряться.
— Такое положение, — сказал Дж. Маршалл, — пожалуй, заставит поверить и в бога.
Во что действительно верит этот энергичный профессор, так это в право живых существ жить в мире, где царствует человек, и в возможность самого человека жить цивилизованной жизнью.
— Что вы предпочитаете, посмотреть пингвинов и больших буревестников на острове Филлипа или птичий базар караваек в одном из последних сохранившихся убежищ красных речных эвкалиптов?
Интересно, что ответили бы вы, если бы вам предложили на выбор жареную куропатку или фазана, в то время как вы любите и то и другое. Я выбрала красные эвкалипты и караваек, так как они находились дальше, а это давало мне возможность поближе познакомиться со штатом Виктория. Нам предстояло проехать сто пятьдесят миль к северу, на реку Муррей, разделяющую штаты Виктория и Новый Южный Уэльс.