Сияющие руины
Шрифт:
– Они свое дело знают, – тяжело вздохнула Мидсаммер. – Заставляют нас бросаться тушить маленькие костерочки, чтобы мы не заметили, как они разожгут свой огромный костер извращенной свободы и фиктивных гражданских прав.
– Ты поможешь мне?
Аби, задавая вопрос, приложила усилия, чтобы голос ее не дрогнул, потому что это был наиглавнейший вопрос ее жизни. То, с чем сейчас столкнулась Аби, – ее семья разбросана по стране, над каждым из них нависла опасность, – это непосильная задача, чтобы она могла с ней справиться в одиночку.
– Аби, все диаметрально противоположно. Ты
Аби, услышав такие слова, на мгновение отстранила телефон от уха. Выбор. Как она может выбирать между общественным делом и своей семьей?
Но без Мидсаммер она ничего не в состоянии сделать для спасения своей семьи, поэтому какой тут выбор? У нее нет выбора. Она поднесла мобильный к уху:
– Да, я могу это принять.
– Хорошо. Мы сделаем все, что в наших силах. Аби, наши единомышленники работают по всей стране: в Экстоне, Портисбери, Эдинбурге и так далее. Режим Джардинов должен закончиться прежде, чем люди начнут считать его нормальным.
Мидсаммер назначила ей время и место встречи и отключилась.
Аби не потребовалось много времени, чтобы добраться туда – заброшенный промышленный комплекс на севере Лондона, недалеко от метро «Харлсден».
Часы в телефоне подсказали, что она приехала на час раньше. Аби не чувствовала особой усталости, так как, отъехав от дома миссис Гриффит, она на окраине фермы нашла флигель и там поспала несколько часов. Но ее мысли беспокойным роем кружились в голове. Они все время возвращались к тому страшному моменту: толпа разрывает человека на куски, то же самое сейчас сделают с ней. Несмотря на то что ей удалось спастись, ужас не покидал ее и, вероятно, останется с ней навсегда.
В школе им рассказывали о странах, в которых начался регресс. Процветающие нации вдруг ввергались в пучину гражданской войны. Фанатики разворачивали вспять демократические тенденции. Но никто и думать не мог, что такое случится в ее стране, в Британии. Но это случилось. Все происходит на ее глазах.
Возможно ли это остановить? Или это неотъемлемая часть какого-то великого цикла истории?
Нет, Аби отказывалась в такое верить. Исторические события кажутся неизбежными, потому что они описываются уже после того, как свершились.
Сумка лежала у ее ног, и Аби вытащила книгу из библиотеки миссис Гриффит – смешные истории об английских королях и королевах. Здесь была история о тщеславной и глупой королеве Елизавете, которая никогда не выходила замуж, отвергая всех своих женихов из числа Равных. Глупый Генрих V, который решил, что при Азенкуре он может сразиться с французской армией, численностью вчетверо превосходившей английскую, – он избежал полного разгрома только благодаря своему Равному советнику, создавшему иллюзию несметности английского войска, что заставило французов отступить.
Могла ли когда-то существовать такая Англия, где Елизаветой восхищались как сильным и независимым правителем? Где Генрих V был смелым героем Азенкура, а не самонадеянным болваном? Вполне возможно, но тогда эти смешные
За два часа Аби прочитала книгу, а Мидсаммер все еще не было. Аби решила остаться на месте и ждать. Быть лидером повстанцев в полицейском государстве – это не работа в офисе: пришел в определенное время – ушел в определенное время. Миновал еще час, и наконец Мидсаммер появилась, пробираясь через груду кирпичей, заросли сорняков, путаницу оборванных проводов и обломки офисной мебели.
– Извини, я опоздала. Странное сегодня было утро. Но я рада тебя видеть. – Она обняла Аби, а затем отстранила, внимательно оглядывая. – Стрижка мне нравится. Вступила в наш союз женщин?
– Что-то вроде того! – засмеялась Аби.
– Что случилось на площади? Когда лев вернулся без тебя, я была в бешенстве. Ты говоришь, кто-то спас тебя? Но кто?
– Сейчас покажу.
Аби вошла в полумрак разрушенного склада, завела мотоцикл и выкатила его туда, где стояла Мидсаммер. Ее реакция была не той, которую ожидала увидеть Аби. Лицо Мидсаммер сделалось подозрительным.
– Гавар Джардин? Ты серьезно?
– Да, знаю. Мне самой вначале показалось, что у меня галлюцинации после сотрясения мозга. Но он сделал это под влиянием момента, точно так же, как, повинуясь импульсу, остановил Кровавую ярмарку. Мидсаммер, он не очень хороший человек, но у него есть сердце.
– Эта новость усложняет мое и без того сложное утро.
– Что ты имеешь в виду?
– Гавар связался со мной. Он сделал это через спикера Доусон. Он хочет со мной встретиться. Сказал, что его отец окончательно слетел с катушек, его достала жестокость семьи и он беспокоится о своей дочери и что – я читаю здесь между строк, но, думаю, не ошибаюсь – он ненавидит свою жену.
Аби не сдержалась и рассмеялась:
– Ты не ошибаешься! – Она рассказала Мидсаммер о том, что произошло после Кровавой ярмарки, Мидсаммер ее молча выслушала. – Итак, чего он хочет? – закончив свой рассказ, спросила Аби. – Помимо консультации по семейным вопросам. Почему он связался со спикером?
– Он хочет к нам присоединиться, Аби. – Мидсаммер нервно теребила пирсинг на губе. – Честно говоря, я не склонна доверять ему. И все же у него такой сильный Дар, и это был бы отличный пиар-ход: старший сын канцлера выступает против родного отца. Я договорилась о встрече с ним сегодня вечером. Но если будет малейший признак, что он под контролем, все переговоры сразу прекращаются. Я дам ему знать, что он под прицелом, на тот случай, если вздумает сделать какой-нибудь неожиданный выпад. Со мной будут еще двое. Джона не привлекаем, не хотим раскрывать его.
– Я должна быть там, – заявила Аби.
– Я знала, что ты скажешь это. Тогда пошли. Время показать тебе нашу тайную резиденцию.
До встречи с Гаваром Аби узнала столько лиц и имен в новом штабе Мидсаммер, что запомнить их все было непросто. Но она справилась. В школе к концу первого дня нового семестра она всегда запоминала имена всех одноклассников. Она считала это хорошей тренировкой памяти, думала, это поможет ей в работе врача, ведь в палате столько пациентов. Вот и пригодились ей эти навыки.