Сияющий мир
Шрифт:
– Теперь твоя очередь, – попросил он Морган.
И Морган рассказала ему о своей семье, о разводе родителей, о том, как она чувствовала себя виноватой.
– Это как попытка остановить лавину, которая уже мчится с горы. Мои родители наконец-то разъехались, когда мне было одиннадцать.
Ссоры прекратились, для них это стало благословением, но я всю жизнь тосковала по утраченному.
– По чему же это?
Морган грустно улыбнулась:
– По семье. Такой, как у наших соседей по кварталу, или той, что показывают
Нейт удивился тому, какой грустью веяло от ее слов.
– Странно, что у тебя нет семьи, раз ты так тоскуешь по ней.
– Я пыталась одеть в сказочные наряды, разукрасить в розовый цвет все отношения – но все мои иллюзии безжалостно разбивались о реальность. В конце концов я решила, что моей семьей станут ученики.
В который раз Нейт понял, то дело было не только в нем. Не он один страдал, ощущая невосполнимую утрату. Но боль научила его сочувствовать другим, и разбитым иллюзиям Морган тоже. Пусть он не мог сделать ее счастливой на всю жизнь, но он подарит хотя бы один безоблачный день. Сегодняшний.
– Что, мы съели уже все печенье?
– Похоже на то.
– А я только проголодался. Поехали в китайский ресторан?
Приглашение в китайский ресторан считалось началом серьезных отношений в таком маленьком городишке, но Морган, скорее всего, этого не знала.
Она одарила его своей солнечной улыбкой и выдохнула:
– Да.
Возможно, она все-таки подозревала.
В ожидании приезда мистера Уэлхэвена репетиции хора стали более частыми и более серьезными, и миссис Уэлхэвен все так же сурово хмурила брови, глядя на посторонних, а Морган и Нейт использовали это как предлог для того, чтобы сбежать.
Это были не свидания. По крайней мере, Нейт старался убедить себя в этом. Всего лишь быстрая прогулка вокруг школы. Чашка кофе в столовой или в кафе за углом. Или они просто сидели в машине Нейта, читали газету или болтали. Однажды гуляли в парке и играли в снежки.
Раньше для Нейта было бы настоящей пыткой проводить время в ожидании окончания репетиции. Сейчас он с нетерпением предвкушал эти минуты. С Морган он заново открывал свой родной город, который преображался как по волшебству.
Он никогда не катался в повозке старика Пита Смита, кружившей по городу перед Рождеством. Вместе с Морган они проехались в ней. Он никогда не был в зоомагазине, но они зашли туда и играли с маленькими золотистыми ретриверами. Морган показала незнакомый прежде мир магазинов антиквариата, книжных лавок и художественных галерей. Нейт жил в Кентербери с рождения, но в музее побывал впервые.
Именно за любовь Морган к чудесам и ее умение превращать каждый день в чудо ее обожали ученики. За это ее полюбил и Нейт.
Морган сама казалась ему
Потом Нейт поцеловал ее. Сначала мимоходом, но потом поцелуи стали глубокими, искренними, все более частыми.
Нейт говорил ей о том, о чем никогда и никому не рассказывал, а Морган – о том, о чем, как он подозревал, тоже всегда молчала.
Его отношения с Морган были не лучше, чем с женой. Они были просто другими.
Они с Синди выросли вместе, знали друг друга всю жизнь. Нейт любил ее, так же как любил и Дэвида, и потом, когда пришло время сдержать данное другу слово, он не пожалел об этом.
Однако сейчас Нейт вспоминал о словах Синди, сказанных давным-давно.
«Я бы хотела, чтобы ты узнал, что такое любить, Нейт».
«Но я люблю тебя, Синди».
«Нет. Любовь – это когда голова идет кругом, и все летит к черту, и дыхание перехватывает. Вот что это такое».
Тогда он подумал, что все это глупости. Нейт не представлял себе, что полюбит кого-то сильнее, чем Синди. Но сейчас понимал, что любить можно по-разному, и чувствовал себя так, будто сбылось желание Синди и она стала его ангелом-хранителем.
Нейт чувствовал себя так, будто ему приходилось выбирать между светом и тьмой, и он выбирал свет, приветствовал его; и свет наполнял его лихорадочным желанием жизни.
Самые простые вещи: обсуждение утренней газеты, печенье с предсказанием в китайском ресторане, игра с щенками в зоомагазине – все это заставляло его чувствовать себя восхитительно живым.
Нейт как будто снова стал подростком, который старается впечатлить подружку. Ему нравилось играть мускулами, потому что это нравилось Морган; ему нравилось, как она прикусывала кончик его языка во время поцелуя.
Ему нравились эти украдкой сорванные ласки, которые разжигали в нем огонь, способный расплавить самую твердую сталь. Ему нравилась дымка, застилавшая глаза Морган, когда они падали друг к другу в объятия.
И Нейту нравилось, что он не поддался сразу желанию, как это случилось с Синди. Страсть стала обязательной частью их отношений с Морган, пыткой, которую они с радостью принимали. Он чувствовал себя так, словно затеял игру со старинным ухаживанием, словно стал тем самым джентльменом, которого Морган когда-то увидела в нем.
Когда Нейт расставался с Морган, мир вокруг терял краски, как осенние листья – красные, желтые и оранжевые тона. Он ожидал момента встречи, придумывая тысячи способов, как вызвать у нее улыбку. В кузнице Нейт мастерил для нее всякие мелочи – то браслет, то брелок, то забавную фигурку лягушки.
Что уж говорить об отношениях Морган и Эйс! Морган знала все о маленьких девочках – о резинках для волос, розовых туфлях и трусиках с вышивкой по дням недели, об одежде для кукол, и о Ханне Монтане, и о тысяче прочих вещей.