Сияющий мир
Шрифт:
– А где же рыжий ангел?
Городок был маленький, поэтому вскоре кто-то другой выкрикнул имя Эйс.
– Эйс Хетоуэй! Эйс, иди сюда!
К одному голосу присоединились остальные, и вскоре уже весь зал звал Эйс. Когда уже невозможно было игнорировать это, Морган потянула Нейта за рукав и вывела его на сцену. Его и Эйс.
Нейт увидел сотни лиц. Там были его друзья и соседи. Они стояли, кричали и хлопали в ладоши. И тогда он понял. Все эти люди увидели в Эйс настоящего ангела Рождества – они увидели, что она готова была отдать то, к
И он вспомнил, что дочка сказала ему наутро после того, как ей приснилась мать. Что ее мама собирается спасти Рождество, напомнить людям, в чем на самом деле его смысл. Все увидели, каков был этот смысл: в поступке Эйс, в ее щедром даре своей подруге; в смелости Уэсли, не побоявшегося подарить мечту маленькой рыжей девочке…
Нейт же увидел воплощение духа Рождества в Морган, в том, с какой любовью она смотрела на него и на Эйс, улыбаясь сквозь слезы. Тьма вокруг него рассеялась, все его существо наполнили солнечные лучи, согревая душу и сердце.
Только что его дочь преподала ему самый важный урок в жизни: Любовь дает. И ничего не просит взамен. Любовь не говорит: «Ты можешь причинить мне боль, поэтому я не приближусь к тебе». Любовь говорит: «Отдай все, что у тебя есть. Жизнь коротка. Не теряй ни одной минуты. Рискни всем! Это стоит того, чтобы познать Меня».
В момент озарения Нейт понял, что Морган и Уэсли были правы: чудеса случаются. Их воплощает прекрасный голос скромного мужчины и более чем скромный талант прекрасной маленькой девочки. Вот что было самое главное в Рождестве: чудо, напоминание о том, что стоит верить – и тогда все будет возможно! Нельзя только отказывать себе в чудесах, иначе они действительно могут исчезнуть из жизни.
Морган уже окружили ее ученики. Она опустилась на колени и раскрыла руки, стараясь обнять их всех, всех своих маленьких ангелов.
Нейт знал теперь, что каждый человек может выбрать для себя тьму. Но он больше не сделает этого, никогда!
Когда-то Морган сказала, что проведет это Рождество в одиночестве. Но этого не будет. Он не позволит – если только она скажет «да».
Стоя на сцене, обнимая любимую дочь и глядя на любимую женщину, с чувством в груди, которое мешает думать и кружит голову, с настоящей Любовью в сердце, Нейт снова ощутил чье-то дыхание, и ему послышался голос, говорящий «да». Но Морган молчала.
И в этот момент Нейт осознал, что они – трое – окружены ангелами. Настоящими рождественскими ангелами.
Морган грустно осмотрела свой маленький дом. Она застегнула молнию на последней сумке, запихнув туда «Радость одиночества». Ей хотелось плакать.
Она вспоминала последнюю минуту на сцене – не выступление Эйс или Бренды, а тот момент, когда она обнимала детей, каждого из них и всех вместе. Она прощалась с ними.
Когда Морган думала о том, что больше никогда не увидит учеников, коллег в школе, Эйс и Нейта, ее глаза наполнялись слезами. Но она никогда не забудет
Морган ужасно устала. Она уже подумывала отложить отъезд до утра, но мысль о том, чтобы проснуться в Рождество одной в этом маленьком доме, была невыносима.
Но как только она подошла двери, раздался стук. На мгновение Морган замерла, думая, что ей послышалось, но стук повторился. На цыпочках она подкралась к окну и увидела на крыльце Нейта.
И что теперь? Она твердо решила стать независимой на этот раз, ни в коем случае не свернуть с выбранного пути. Пусть это будет последней проверкой ее решимости. Морган открыла дверь.
– Привет.
– Здравствуй, Нейт.
Он увидел упакованные чемоданы на полу, нахмурился:
– Так ты все-таки решила провести Рождество с семьей?
– Да, – солгала Морган. Это было проще, чем выпалить ему в лицо: «Я просто бегу от тебя, от мужчины, которому не нужны мои глупые мечты!»
Все же ее голос предательски дрогнул, и Нейт бросил на нее недоверчивый взгляд. Не дожидаясь приглашения, он вошел в гостиную.
– А что с елкой?
– Уберу. Не хочу обнаружить на полу кучу иголок, когда… когда вернусь.
– А мебель-то зачем упаковывать?… Морган, ты уезжаешь?
Она не могла смотреть на него. Морган опустила глаза. Она увидела его ботинки, а потом он нежно взял ее за подбородок и поднял ее голову.
– Ты не можешь уехать, – тихо сказал он. – Мы ведь только начали.
Уж он-то точно не собирался никуда уезжать. Нейт снял куртку и повесил на крючок. Положил на диван подарочный сверток.
– Ты сказал, что вам не нужна я со своими глупыми мечтами. – Голос Морган опять дрогнул. В поисках поддержки она взглянула на «Радость одиночества». – Ты знаешь, есть целые культуры, где женщины считают нормальным жить без… без лишних проблем.
– То есть без мужчин? – мрачно уточнил Нейт.
– Да. В Дании, Исландии. У них есть дети, но они не выходят замуж. Им это не нужно, ведь мужчины, как только чувствуют, что кто-то посягает на их сердце, сразу пытаются сбежать.
Морган не знала, о ком сейчас говорит – о Нейте или о себе.
– Ладно, может, идея и неплоха, но кто вешает им крючки для пальто?
– Наемные работники, наверное.
– И елки тоже они ставят? А кто разбирается с упрямыми пони?
– Не у всех есть упрямые пони.
– Кого они учат готовить печенье?
– Детей.
– Ага, детей, которых они избавили от лишних проблем в лице отца. И как, детям это нравится?
– Не знаю, – раздраженно ответила Морган. – Я не знакома ни с одной женщиной из этих стран.
Нейт подошел ближе:
– Кто обнимает их ночью, Морган? С кем они смеются? Кто держит их за руки? Кого они целуют? Кто прогоняет прочь одиночество? Кто заставляет солнце показываться на небе, когда идет дождь?
– Нельзя вызвать солнце во время дождя! – закричала Морган. Черт, они до погоды договорились. И зачем только она вообще открыла рот?