Скачок Дикаря
Шрифт:
– Патрульный фарнолёт... Под треск дерева у нас вой сирены переделан. Видишь холм справа?
– старик указал взглядом на горку, возвышающуюся за деревьями.
– Там человек наш сидит, наблюдает.
– Да-а... виртуозы маскировки, - снова восхитился я изобретательностью Страдальцев.
Проведя больше двух беззаботных месяцев на свежем воздухе, да ещё и занимаясь интересным делом, я чувствовал себя даже здоровее, чем раньше.
– Может, всё-таки останешься, сынок? Наши-то уж больно тебя полюбили. А мне такой помощник ой как пригодился
Отведя в сторону глаза, я ничего не ответил.
– Да понимаю, понимаю, ты, небось, планы великие строишь и наша глухомань тебе без надобности, - улыбнулся он.
– Не боитесь отпускать меня?
– спросил я.
– Всё же я Охотник на Страдальцев, а за это время узнал достаточно ваших секретов.
– Чему быть, того не миновать, - усмехнулся старик.
– Хотя кажется мне, не станешь ты вредить нам. Или ничегошеньки не понимаю я в людях и жизнь зря прожил.
Да, мне совершенно не хотелось снова испытать то липкое чувство предательства, которое я пережил в развалинах старого Лондона. Я проникся сочувствием к этим людям, спасшим мне жизнь. Как же замечательно, что это был последний рейд, и я больше никогда не буду, да и не смогу быть Стратером - Охотником на Страдальцев.
Моё время занимала не только работа в лаборатории. Ещё мне удалось прочитать множество литературы. Удивительно насколько здешняя жизнь в отличие от моего мира была близка к тому, о чём говорилось в книгах. Разговор, естественно, не о быте, а об идеалах и мировоззрении.
Мне начинала нравиться философия Страдальцев, хотя я был не в силах признаться в этом даже самому себе. Видимо, я действительно ещё не созрел для таких перемен, но зерно сомнения было посеяно в моём сердце и начало медленно прорастать. Здесь никто не хотел убить меня, никто не хотел, чтобы я кого-нибудь убивал. Все просто жили, радуясь тому, что имеют. Я прикипел к местным обитателям, к их добродушным и улыбчивым лицам. К духу свободы, который здесь царил. А Дедушка за это время стал для меня самым близким человеком на Земле. Я чувствовал, что этот мир, в который случайно забросила меня судьба, навсегда оставит в душе неизгладимый след. Мне совершенно не хотелось покидать новых друзей, но пришло время возвращаться...
Последние дни я часто думал о словах Колмана про масштабную операцию в регионе и понимал, что скоро эту идиллию могут разрушить. Я не мог позволить, чтобы их гимн превратился вдруг в погребальную песню, которая завершится раздирающим душу воплем. Поселенцы, обременённые большим количеством детей и стариков, не смогли бы далеко уйти и уж тем более держать оборону перед целой армией. Нужно было что-то придумать.
– Вот, сынок, возьми, - старик протянул мне стопку толстых тетрадей.
– Здесь результаты трудов моих. И ещё, я тут давеча над твоей идеей поработал, кое-какие мысли свои добавил... Возьми, думаю, сможешь всем этим разумно распорядиться.
– О, сэр, - проговорил я дрожащим голосом, радуясь неожиданному
– Я так благодарен...
– Бери, бери, - сказал дед, украдкой смахивая слезу.
Мы крепко обнялись. Попрощавшись, я побрёл в лес. Пройдя несколько шагов, повернулся и громко крикнул:
– Спасибо! Спасибо за всё! Я буду помнить вас всегда!
Я двигался к линии фронта. Из-за боевых действий всех мирных жителей из этих мест давно эвакуировали. Ближайшим населённым пунктом была приграничная учебная база Корпов, затерянная в восточных предгорьях Южного Урала.
Путь занял почти пять дней. Маршрут был сложным. Мне пришлось пробираться по лесам и болотам, форсировать реки и взбираться на возвышенности. Совершенно выбившись из сил, полуголодный и грязный, я наконец-то добрался до цели.
Глава 20
– Ты только посмотри. Эти Страдальцы так расплодились, что стали считать базу Корпов своей территорией, - возмущённо пожаловался караульный напарнику.
– А ну-ка стоять! Кто такой?
Вид у меня действительно был не самым презентабельным. Одетый в лохмотья, грязный, небритый и покусанный гнусом, я походил не просто на Страдальца, а на его карикатуру.
– Послушай, боец, - обратился я к солдату.
– Я - сержант Виктор Блэйз из специального отряда по борьбе со Страдальцами. Сообщите обо мне начальству.
– А общение со Страдальцами заразно, - прыснул он, оглядывая меня. Солдат вскинул оружие и уже серьёзным тоном продолжил: - Лучше не шути со мной, парень. Брось котомку на землю. Подними руки. Так... Заведи их за голову и встань на колени... Посмотри-ка, что там у него, - кивнул он напарнику.
– Тут только какие-то тетради, - сказал караульный, проверив вещи, и принялся ощупывать меня.
– Кроме самодельного охотничьего ножа - ничего. ЛУНа нет, Око, похоже, отключено.
– У юго-западного входа задержан нарушитель, - сообщал караульный по линии связи.
– Ага... Сам пришёл... Очень странный тип... Да брось, Адиль... Приезжай, сам посмотри... Утверждает, что он Стратер... Ну да... Назвался сержантом... э... как его?
– Блэйз, - подсказал напарник.
– Точно. Сержантом Блэйзом.
Через несколько минут я заметил приближающийся рашер. Он скользил в десяти дюймах над поверхностью земли, плавно огибая рельеф. Транспорт такого типа был довольно популярен. В отличие от колёсных фарноходов такие машины не нуждались в дорогах, могли преодолевать препятствия высотой до пяти футов и парить над водной гладью.
Рашер бесшумно подплыл к проходной, и из него выпрыгнул начальник караула.
– Да, странный тип, - сказал он, оглядев меня.
– Я всегда считал Стратеров... Но не до такой же степени, - ёрничал он.
– Наденьте на этого... хм... сержанта наручники и в кузов его. В карцере быстро расколется, кто он и зачем пожаловал в гости.