Скачок Дикаря

Саган Ил

Я вспомнил время, когда трудился в лаборатории Дедушки.

"Если идею твою чуток доработать, то заживать раны ох как быстро будут. Да, досадно, что нет оборудования в глуши нашей, чтоб дело твоё до ума довести...
–  говорил мудрый старец, протягивая старые тетради.
–  Вот, сынок, возьми. Здесь результаты трудов моих. Я тут давеча и над твоей идеей поработал, кое-какие мысли свои добавил... Возьми, думаю, сможешь всем этим разумно распорядиться..."

–  Мастер Гленн, мне нужно срочно покинуть

госпиталь, - обратился я к медику.

–  Ни в коем случае. Вы ещё недостаточно окрепли после ранений. Это большой риск. Нет, - отрезал он.

–  Ясно, - произнёс я после паузы.
–  Тогда у меня к вам две просьбы...

–  Говорите.

–  Вы сможете доставить из моей квартиры кое-какие материалы?

–  В Нью-Лондоне?

–  Да, - я написал на бумаге координаты.
–  Вот адрес. Это стопка старых тетрадей с важной для меня информацией.

–  Без проблем. Что ещё?

–  Мне необходим доступ в лабораторию.

–  Это-то вам зачем?
–  удивился он.

–  Хочу поработать над новым лекарством.

–  Хм... Я слышал, что вы неординарная личность, но чтобы...
–  Гленн задумался.
–  Это не так просто. У вас нет допуска. Ну, хорошо... Попробую похлопотать.

На следующее утро мастер Гленн появился в палате с широкой улыбкой на лице. Он передал мне тетрадки с пожелтевшими листами и возбуждённо произнёс:

–  Старший агент, а у вас высокие покровители. Верховный Мастер, просмотрев записи, лично приказал внести вас в реестр допущенных к работе в лабораториях госпиталя. Мало того, он выделил вам в помощь двух способных Просвещённых третьей ступени, - немного смутившись, медик продолжил: - Извините, я тоже позволил себе ознакомиться с материалами... Очень, очень интересные работы.

–  Спасибо, мастер. Спасибо за вашу помощь, - сказал я, благодарно пожав его руку, и с жадностью набросился на тетради.

Мою идею Дедушка серьёзно доработал, кое-что добавив и изменив. Теперь она стала походить на инструкцию, которую при определённых усилиях и достаточной лабораторной базе реально было воплотить в жизнь.

Я быстро вошёл в ритм и, освежив необходимые знания, с головой погрузился в работу. Тяга к открытиям, проснувшаяся ещё в раннем детстве, и состояние умирающего друга заставляли меня трудиться, забыв обо всём на свете. На сон оставалось по два-три часа. Я спешил, понимая, что время работает против меня. Ассистенты, действительно толковые специалисты, заразившись от меня энтузиазмом, самоотверженно помогали. Мы проделали сотни опытов и извели немало лабораторных крыс. Иногда нас посещал сам Зилан, подбадривал и давал ценные советы.

Через три с половиной недели опытная доза препарата была готова. В честь друга я назвал его Оттоклевит. Я был полностью уверен в эффективности нового лекарства, но проверять его на Отто не посмел. Я понимал,

что моё мнение субъективно, медикамент должен пройти целую серию испытаний.

С каждым днём Отто становилось хуже. Чтобы сэкономить драгоценное время, я решил провести эксперимент на себе. Моё здоровье ещё не полностью пришло в норму после полученных в Бонифачо ранений. Мастер Гленн говорил, что для полного выздоровления понадобится не меньше двух месяцев.

Я начал принимать Оттоклевит. Прогресс был феноменальным! Через неделю мастер Гленн ворвался в палату.

–  Это невероятно, но вы... вы абсолютно здоровы, - бормотал он, выпучив глаза.

Выслушав его, я довольно улыбнулся. Результаты анализов говорили, что от ранений не осталось и следа, разве что несколько новых шрамов на теле. Невероятно счастливый, я сорвался с места и понёсся в лабораторию, оставив недоумевающего медика.

Позвав ассистентов, я принялся готовить порцию лекарств для Отто. Мы весело смеялись, радуясь успеху... Дверь распахнулась, и в лабораторию вошёл старший помощник мастера Гленна. Он отвёл в сторону мрачный взгляд и, не поднимая глаз, произнёс ледяным голосом:

–  Сэр, сочувствую...

Внутри всё похолодело от этого жуткого тона. Уронив на пол колбу с химикатом, я кинулся в палату. Там, склонившись над телом Отто, понуро стоял Гленн.

–  Он был сильным человеком, - угрюмо произнёс медик.
–  Любой другой на его месте не протянул бы и недели...

Всё вокруг померкло. Я опустился на корточки и обхватил голову руками.

"Надо было рискнуть. Как... как я мог это допустить? Он мой единственный друг. Он спас меня, пожертвовал собой. Я, я виноват в его смерти!"

В памяти мелькали картинки. Вот Отто робко стоит перед строем, только появившись в Школьном Доме. Вот мы тащим раненого Маллигана по мрачным подземельям Глазниц Предков. А вот он уже на базе Мантикор с щеголеватыми усиками и смешливой искоркой в глазах, улыбается мне. А теперь... теперь он лежит здесь, связанный холодными узами смерти.

Губы пересохли и потрескались. Казалось, будто сама старуха-смерть передаёт прощальный поцелуй, высасывает все чувства, оставляя лишь пустоту, чёрный безжизненный вакуум, затягивающий меня всё сильнее и сильнее...

Глава 32

Выписавшись из госпиталя, я, совершенно опустошённый, поехал в свою квартиру. Она находилась на втором кольце жилых районов столицы.

Едва голова коснулась подушки, я моментально отключился, забывшись беспокойным сном. В растревоженном сознании возник образ родителей. Мама укоризненно качала головой, а отец, устремив на меня суровый взгляд, грозил пальцем... Вздрогнув, я проснулся.