Скакуны Зеленых Лугов. Разящий
Шрифт:
– И повешалитьша! – вставил Кей
– О чем доложить? – Бурогриву стало немного тревожно.
Он не знал, почему, но ему показалось – что-то тут нечисто.
– Об успехах слежки за пегасами, – тихо пробасил Кай.
– За пегасами? – Арону еще сильнее захотелось увидеть Тана, чувство тревоги поутихло. Он обязательно спросит у волшебника, действительно ли у пегасов птичьи глаза.
Жеребята увлеклись мыслями о приезде Тана и чуть не позабыли о времени. Но всё-таки застелили постели, умылись, пожевали мяту. Они так навострились, что у них хватало времени на игры перед
– А каким вы представляете Тана? – задал вопрос Арон.
– Мне кажется, что он усатый вороной конь в плаще с капюшоном! – поделился Перси.
– Мы тоже представляли его вороным, только вообще без одежды и со встрепанной гривой и пылающими глазами! – рассказали близнецы.
– Я считаю, что он тоже вороной, только одет в старые лохмотья и опирается на волшебную трость с рубином! – признался Галахад.
Похожие представления о Тане еще сильнее разожгли в Бурогриве любопытство. Он решил расспросить сэра Гавейна. А с сэром Адамом затевать разговор себе дороже. Арон отлично это понял, когда задал милорду вопрос о боевом приеме, на что получил оскорбление.
Адам был тщеславен и совсем не походил на того «Рыцаря Народа», о котором рассказывали горожане. Они описывали Адама искусным стратегом и мастером меча, любителем застолий с простыми лошадьми. Но если большая часть рассказов правда, было одно упущение…
Сэр Адам действительно любил общаться с простаками, но только потому, что они всячески старались угодить ему, восхваляя его и веселя. И ему уж точно не нравилось, когда крестьянин выходит на передний план.
Неудивительно, что Буланогрив постоянно пытался настроить остальных жеребят против Арона открытой ложью. Однажды он заявил, будто жеребенку нанес визит король, дабы похвалить за успехи в учебе. Якобы правитель ценит младшего Бурогрива больше других. И лишь наглое высокомерие и острая язвительность выдала сэра Адама. После чего четверо жеребят с подачи близнецов устроили мелкую пакость. Арон не одобрил выливание смолы с перьями на гриву милорда. Хотя товарищи возразили:
– Шалости кадетов над учителями – нормальное дело.
Арон же боялся, как бы сэр Адам не свалил на него эти проделки. Пока все проходило спокойно, а сегодняшнее утро обещало пышное празднование. Ведь каждый приезд Тана – великое событие для Агийвии! Столицу украшают гирляндами из разноцветных платков. Устраивают танцы под вечерней луной и пиры во дворце.
Услышав вой боевого рога, кадеты прискакали к арене, и там их как обычно встретили милорды.
– Сегодня урока не будет… – размеренно произнес Гавейн.
Жеребята не расстроились: они только рады свободному времени. Может, повидаются с принцем и побродят по тайным уголкам замка. Арон хотел навестить Карла больше остальных.
А тем временем Гавейн продолжал:
– …в связи с приездом придворного волшебника Тана. Будет устроено великое празднование, как принято в нашем королевстве. Вам доверена честь стоять рядом с королем как будущей опоре агийвского трона и спеть приветственную песню для Друга Лошадей. Сэр Адам разъяснит вам правила этикета для встречи, а также даст слова песни. Вы должны ее выучить.
Жеребята тяжело застонали. Они не спорили, сэр Адам был прирожденным наставником, но его снобизм злил. Златогривы запели шутливую песню:
Дурак он, дурак!
Меч не меч, а колпак!
Щит не щит, а тесак!
Срубим мы его колпак!
И прощай, дурак!..
– Златогривы! – гневно взревел Адам, вытянув шею. – Вы отбрасываете тень на своих достойных родителей! Как вы смеете проявлять неуважение к учителю! Позор на ваши…
Но смех Гавейна прервал яростную тираду.
– Что здесь смешного? – казалось, будто милорд вот-вот вспыхнет.
Гавейн добродушно улыбнулся.
– Что за честь, достопочтимый милорд, обижаться на глупых детей?
Адам промолчал. Привел в порядок растрепавшуюся золотую гриву, поправил начищенные до блеска доспехи и вновь принял благородный вид.
– Вот и славно, милорд, – Гавейн похлопал Адама копытом. Тот чуть не упал, когда тяжеловесное копыто с размаху легло на его худую спину. – Начинайте урок.
Массивный рыцарь вальяжно ушел, посмеиваясь. А сэр Адам гневно зыркнул ему вслед, а потом обернулся к жеребятам. Устало выдохнув и поправив ножны, Адам заявил:
– Итак, кадеты, согласно традиции в Агийвии всегда радушно встречали как гостей, приехавших из дальних земель, так и друзей, возвратившихся под родную крышу. В честь такого события молодые ученики пропевают приветственную песню. Слова я раздам. А затем научу, как распределять нагрузку на горло, чтобы вы не охрипли. Всем ясно?
Жеребята смиренно кивнули.
– Вот и славно, – милорд достал зубами из сумки, висевшей у него с боку, белые листы пергамента. – Первым выйдет Арон Бурогрив.
Ученики боязливо переглянулись. А вот Арон напротив безропотно подошел к наставнику, взял листок и учтиво поклонился. Перед тем как отойти сэр Адам шепнул Бурогриву:
– Радуйся той чести, которую тебе оказали. Если бы не король, ты бы остался в той куче, из которой мы тебя подобрали.
Бурогрив промолчал и, сохраняя гордость, вернулся к друзьям. По очереди жеребята подходили и получали текст. При этом лорд что-то шептал им на ухо, однако Арон слышал каждое слово интригана.
Сэр Адам разными способами требовал отступиться от дружбы с юным Бурогривом. Перси он угрожал, что сообщит его отцу о неумении владеть мечом. Как оказалось, Уолтер Черногрив слыл великим фехтовальщиком. Но Перси возразил, что отец никогда не стыдился изъянов сына. Каю и Кею Адам предрекал позорное изгнание, а братья дружно засмеялись и запели ту же шутливую песню. С Галахадом разговор вообще не состоялся. Жеребенок просто оскорбил сэра Адама, назвав трусливым подкопытником!
Рыцарь Народа ощутил себя опозоренным. И тем не менее он сохранил стойкость и научил жеребят дыхательной технике. Хотя во время урока умудрялся вставлять всякие колкости, называя учеников каркающими воронами.