Скакуны Зеленых Лугов. Разящий
Шрифт:
Противники пытались специальными оборотами вырвать друг у друга оружие. Остальные жеребята с замиранием сердца наблюдали поединок.
Думалось, бой не кончится никогда, но вот Галахад Рыжегрив начал уставать, и Арон резким захватом гардой за лезвие оппонента вырвал клинок, и тот со свистом упал острием в песок. Жеребята обменялись поклонами. А сэр Гавейн прокричал с башни:
– Перси, твой противник Кей! Галахад, Арон, отдыхайте!
Те кивнули и отошли на край арены. Галахад сказал:
– Ловко сражаешься, –
– Спасибо, ух, фууух, – у Арона дыхание сперло от напряжения.
Оба жеребенка присели.
– Тебя отец… научил?
– Да, хуф. Как… как и тебя, наверное.
Жеребята разговорились, наблюдая, как Перси пытается взять верх над Кеем. Но буланый оказался неплохим мастером меча. Меж тем Арон и Галахад рассказывали о своих знаниях, о жизни во дворце и деревенской лачуге, о легендах и песнях, услышанных в детстве. Бурогрив рассказал о знакомстве с Карлом и желании встретиться с ним.
– Я бы не надеялся, уроки длятся от рассвета до заката.
Арон не обратил внимания и продолжил беседовать с Галахадом. Никто из жеребят не подозревал, что за ними со Сторожевой Колокольни следили три лошади.
– Что скажешь, Гавейн? – спросил Генрих Седогрив.
– Малыш умеет сражаться, – ответил коренастый рыцарь. – Думаю, стоит повысить его отца в звании.
– Вы что, сговорились?! – Адам оскалился.
Он стоял в отдалении, тем не менее прекрасно видел сражение и его финал.
– Если тебе что-то не нравится, Адам, выскажи мне это в лицо, – Генрих повернулся к нему, будто желая своим взглядом усмирить непокорного дракона.
– Вы знаете правила, мой король, – Адам склонил голову. Он понимал: когда Генрих просит о прямолинейности, то лучше излагать вежливо. – И я не могу указывать вам, как поступать, но я хотел бы знать, по какой причине вы взяли этого крестьянина на обучение.
Генрих какое-то время молчал. Если его о чем-то спрашивали, то он хорошенько обдумывал ответ. Потому что если совершишь хотя бы одну ошибку, то недолго будешь править.
– Нам нужны такие жеребята как Арон Бурогрив, – наконец произнес Генрих. – Он умеет сражаться, а ты, Адам, прекрасно знаешь, что благородные лорды больше не хотят отдавать своих жеребят на обучение.
– Если дело только в этом, мой король, то я замолкаю.
– А в чем еще может быть дело?
– Мой король, мы прекрасно знаем, почему лорды отвечают отказом. Церемония круглого стола каждые три года выбирает нового глупца на поиски меча…
– Меча?! – проревел сэр Гавейн. – Разящий не просто меч, Адам! Это реликвия нашего народа! Могущественный артефакт, подаренный самим Белорогим Королем Великой Жанне!
– Как гласит легенда… – сэр Адам устало закатил глаза.
– Это легенда так же правдива, как и сведения Тана!
– Прекратить! – прервал споры король Генрих. – Разящий – это шанс получить гарантию защиты от пегасов, –
– Пегасы только быстрее нападут, мой король. Если узнают, сколько рыцарей осталось при дворе и что некому больше вести солдат в бой, а среди стражников полно разгильдяев!
– Поэтому я и взял этого юнца! – глаза Генриха вспыхнули ненавистью.
Адам, конечно, соратник, но порой его напыщенность выводит из себя.
– То есть вы хотите сказать, что взяли крестьянина, чтобы он повел наши армии в будущем?!
– Да, сэр Адам!
– Зачем именно его?
Генрих от смущения проглотил собственные слова. Он не мог заявить, что Арон спас его сына и потому благодарен ему. Он не мог рассказать о надежде на легенду о достойном рыцаре. И о мучавшем его страхе за Карла. Седогрив снова начал обдумывать и подбирать нужные аргументы.
– Для любого жеребенка честь быть принятым в Орден. А для жеребенка из народа это почет, уважение и знак того, что король Агийвии ценит своих подданных.
– Вы решили заполучить еще больше любви своего народа, – напыщенно проворчал сэр Адам.
– Сейчас любовь народа нам нужна как никогда.
– Особенно если жители Агийвии прознают, что все рыцари, отправившиеся в поход, так и не вернулись, – согласился сэр Гавейн.
Король Генрих благодарно посмотрел на крупного рыцаря. Лорд Солнцегрив всегда его поддерживал и защищал. Такой страж должен быть и у Карла. Даже если Арон не тот рыцарь из предсказания, он хотя бы останется с принцем, когда тот взойдет на трон. Тут Генрих заметил, как сэр Адам завистливо поглядывает на арену. Неужели Рыцарь Народа боится конкуренции от простака? Вполне разумно.
– Ладно, милорды, оставим юного Бурогрива и примемся за более важное, – Генрих сгладил растрепавшуюся прядь седой гривы и поправил золотой венок с рубином. – Что происходит на границе Елисейского Леса, сэр Адам?
– Разведчики докладывают, что в чаще снова слышали загадочные завывания. Единорогов по-прежнему не видно, мой король.
– Что еще?
– Они просят о переводе в другой отряд…
Генрих сочувственно промычал, а затем посмотрел на Гавейна.
– А что в Геликонских горах? От Тана есть известия?
– Пять заходов солнца – и ни одного письма, мой король.
– Как он вообще так может?! – взвинченный Адам готовился рвать и метать, он сегодня явно встал не с той ноги. – Годами не объявляться, а потом: «Здрасьте, я здесь и с новыми посланиями о ваших врагах!»
– Тан – волшебник, – спокойно возразил Гавейн. – Может себе это позволить.
– А откуда нам знать, что он якшается с пегасами? – не унимался худой рыцарь.
– Тан верно служил еще моему отцу, а до этого моему деду, – влез в разговор Генрих. – Ни один маг среди лошадей не сравнится с ним во владении чарами, и я еще молчу о пегасах с единорогами.