Скакуны Зеленых Лугов. Разящий
Шрифт:
У ворот его встретили двое стражников в доспехах из простеганной ткани и железных шлемах с гребнями. Копытами держали копья, одновременно опираясь на них.
– Здравствуй, Арон, пусть земля облагородит тебя, – поприветствовал вороной конь.
– А вам подарит хороший урожай, – жеребенок отдал честь.
Стражники сделали то же самое.
– Позволь, – попросил рослый черный конь.
Он зубами взял старый мешок и, развязав, поднес его к макушке жеребенка.
– Хоть мы и знаем, что это ты, но правила есть правила.
– Я все понимаю, – подбодрил юный Бурогрив,
Та, сверкнув сиреневыми искрами, быстро погасла. Стражники облегченно выдохнули, а Арон встряхнулся, избавив гриву от песка.
– Проходи, Арон, сын Ланса.
– Благодарю.
И жеребенок улыбаясь загарцевал через железные ворота. А второй чубарый охранник сдержанно заржал.
– Что смешного? – удивился вороной.
– Ха-ха, когда ты насыпал ему на макушку лунный песок 2 , я на мгновение поверил, что он единорог.
2
Лунный Песок – алхимический материал
– Размечтался, единорогов не встречали в Агийвии уже тысячу лун.
– Тогда зачем мы здесь?
– Чтобы единороги и дальше не появлялись в наших землях.
– Ну если они нападут, то мы им быстро рога пообломаем! – чубарый аж на дыбы встал от боевого азарта и чуть не выронил копье.
– Молод ты еще, – осудил вороной, а потом строго добавил: – Смирно! Сохраняй субординацию!
Чубарый притих, оперевшись на пику. А вороной довольно фыркнул, и оба устремили взгляды далеко за горизонт – за зеленые луга Агийвии, к дальним краям, где царствуют враждебные народы.
Арон же спокойно блуждал по улице между прилегающими стена к стене двухэтажными кирпичными домами с черепичными крышами, что позвякивали от лап шаловливых воробьев. Посматривая на скачущих мимо фермеров, торговцев, знахарей и патрульных, он напевал про себя задорную мелодию. Если он встречал гуляющего дворянина со свитой, то приветственно кланялся, а дворянин одобрительно улыбался и кивал. По переулкам шныряли жеребятки, сражаясь деревяшками то ли от метел, то ли от топоров. Попутно жеребенок заходил в лавчонки и затаривался яблоками, сеном, сахаром, шишками и мятой.
Когда мидасов осталось три, Арон решил еще немного прогуляться. Ему ведь редко удается сюда заходить, а увидеть царящую за вратами суету – интересно. Жеребенок улыбнулся, посмотрев на деревянную балку, стоявшую на городской стене и перечеркивавшую солнце пополам. Полыхающий диск опустился до середины балки, значит, еще полстолба 3 до заката. И Арон отправился на центральную площадь перед дворцом. Пока он туда скакал, к нему подбегали уличные зазывалы:
– Жеребчик, жеребчик, купи яблочный сидр. Крепкий, свежий, четыре мидаса.
3
Один столб равен суткам в Зеленоземье
– Колокольчики!
У Арона возник соблазн согласиться, но вспомнив заветы отца о неразумных тратах, он вежливо отказался и продолжил прогуливаться по узким улочкам со стойким «ароматом» помоев. Пусть этот душок не так привлекателен, как запах цветущих тюльпанов на Фестивале Солнцестояния, но букет из гнилого яблока и скисшего молока тоже заставлял улыбаться.
Проскакав еще несколько улиц, он остановился около музыкантов, играющих на флейте, барабане и лютне. А четвертый задорно рифмовал:
Был пегас очень глуп.
Единорог был очень скуп,
Ни в чем не каясь,
Жили, в золоте купаясь.
И вот пегас ударился о дуб,
Слишком он был глуп!
И вот единорога вор ограбил,
Больше золота не тратил!
Агийвцы заржали, и Арон в том числе. Ему всегда нравились насмешливые стишки о предателях Зеленоземья. Так он смело смотрел за горизонт и не боялся, что вражеские армии покажутся при следующем закате.
Когда в малиновые береты с розовыми перышками посыпались мидасы, юный Бурогрив тоже в долгу не остался и бросил один золотой. И даже выказал поклон уважения, характерно очертя полукруг правым копытом по вымощенной камнями дороге. Менестрели изумились, а певец поблагодарил:
– Спасибо за знак признания, брат-земляк. Кто твой отец, научивший тебя этому поклону?
– Мой отец Ланс Бурогрив, стражник королевского дворца Агийвии!
Музыканты пошептались с певцом и хором пожелали:
– Да наставит Ланса Бурогрива Великий Созидатель!
Публика дружно возликовала. Арон счастливо зарезвился: пожелание менестрелей в Зеленоземье считается предвестником счастья.
Когда толпа начала расходиться, жеребенок посмотрел на солнечный столб и увидел, что до заката осталась треть.
– Надо идти.
Арон уже собрался возвращаться домой, как вдруг заметил жеребенка черно-белого окраса на пару лет младше его самого. Тонкие ноги малыша дрожали, а золотые глаза расширились от страха перед четырьмя крупными серыми жеребцами. Их рваные жилетки с плащами кричали о том, что они из низших слоев. Неотесанные кони угрожающе ухмылялись и безотрывно зыркали красными глазищами на пятнистого малыша.
– Родной, поздновато гуляешь!
– Может мы проводим тебя до дома?!
Арон содрогнулся: их голоса – как леденящий вой волков, доносившийся из-за Геликонских гор по ночам. Арон Бурогрив чуть не отвел глаз, однако выстоял. Он огляделся в поиске стражников, но тут послышался крик, полный отчаяния:
– Ай! Отпустите, пожалуйста!
Мустанги прижали чубарого малыша к стене. Арон понял, что не может надеяться на взрослых.
– Не бойся! – заявил серый конь в старой соломенной шляпе и дырявом плаще. – Будет больно!