Скала эдельвейсов
Шрифт:
– А мы и не давали на нее согласия, – тихо ответила она. – Мы никогда не найдем таких денег.
– Но можно занять. Я помогу, я найду спонсора, обещаю, не отказывайтесь от операции.
– Думаешь, таким, как мы, легко будет вернуть долг? – В глазах Катерины опять мелькнули злые искорки. – Живете, жируете! Не знаете, что делается за стенами ваших дворцов.
Я решила не спорить по поводу дворцов. Зачем? Сейчас не важно, как она относится лично ко мне.
– Я же сказала, я найду спонсора. Вам следует только подписать согласие на платную операцию.
– Вам бы только деньги содрать, – не слышала она меня. – Охотитесь за такими,
– Кто обещал? – уже догадываясь, какой услышу ответ, спросила я.
– Шлейко. Он порядочный, хотя и богатый. И дочка у него не наживает состояние на чужом горе. Кстати, я отказываюсь от ваших услуг. И платить вам не собираюсь. Вы ничем не помогли мне, этот мерзавец не просто чувствует себя безнаказанным, но и смеет появляться мне на глаза и предлагать деньги на операцию. А я не торгую своими детьми! Я не торгую своей совестью! Убирайтесь!
Так, надо искать Олега. Мать совершенно потеряла голову от горя, а Шлейко распоясались не на шутку. Я опять поднялась к главврачу и спросила его, что он думает по поводу бесплатной операции. Доктор поморщился:
– Это вам мамаша Камышиной рассказала? Даже не берите в голову. Хирурга, который, как она утверждает, берется делать операцию ее дочери, я не допустил бы и на вскрытие фурункула. Он уже год лишен права вести лечебную практику, что я считаю своей заслугой. Он действительно оперировал в нашей клинике, оперировал из рук вон плохо, но, к сожалению, даже в медпрактике нет статьи для увольнения на основании того, что человек работает непрофессионально. Я терпел его, пока он не явился на операцию в нетрезвом виде. Спасибо сотрудникам, вовремя заметили. Не беспокойтесь, никто его до операции не допустит, это полный бред, если только девочку не выкрадут и не сделают ей операцию подпольно. Так я могу быть уверен в том, что в последний момент не последует отказа от операции?
– Это я беру на себя.
– Знаете, – смущенно крякнул врач, – я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что человеческая жизнь стала зависеть от размеров кошелька. Испытываю глубочайший стыд, но ничего не могу поделать. В глазах пациентов мы выглядим эдакими алчными злодеями, и изменить общественное мнение пока не удается.
Я понимающе кивнула.
– Дата операции уже известна? Прекрасно. Ничего не говорите матери, мне удастся ее убедить.
«Убедить взять деньги у Олега», – подумала я. Ничего, придет время, и Катерина узнает, кто истинный враг ее дочери. Тогда, думаю, ее не придется долго уговаривать. Я попросила доктора держать меня в курсе дела и вернулась к палате Ольги.
И вовремя. Возле палаты Ольги собралось слишком много посетителей, видеть друг друга которым было противопоказано. Я стянула со стола отсутствующей дежурной медсестры какой-то конспект и шапочку, надвинула ее на глаза, застегнула халат и пристроилась у соседнего окошка, изображая крайнюю степень заинтересованности содержимым тетрадки.
– Катерина Ивановна, зачем вы это сделали? Неужели вы думаете, что, если погубите меня, Ольге будет лучше? Я могу многое сделать для нее только при условии, что буду на свободе. Не лишайте вашу дочь шанса! – кипятился Олег.
– Катериночка Ивановна, и правда, заберите заявление, – убеждала женщину Лика. – Эта свидетельница, которую вы нашли, совершенно
О чем это они? Катерина нашла свидетеля, утверждающего, что Олег пытался убить Ольгу? Она подала заявление в прокуратуру? Что ж это получается, я столько времени искала доказательства наличия или отсутствия косвенной вины Олега, а его обвиняют в элементарной уголовщине? Вовремя я здесь оказалась!
– Вот увидите, свидетель ошибается, – пытался втолковать Олег, – все скоро выяснится!
Катерина молча переводила взгляд с Лики на Олега. На лице ее застыла мертвая улыбка. Кажется, она слышала только то, что творилось у нее в голове. Слепая жажда мести – вот, что было сейчас для нее главным. Понятно, почему Ольга чувствовала себя такой одинокой.
– И вообще, хватит ссориться! – воскликнула Лика. – У меня для всех прекрасная новость.
Ее услышали. В сложившейся ситуации фраза «прекрасная новость» подействовала магически и заставила замолчать не слышащих друг друга людей.
– Все помнят, конечно, – с сияющим глазами продолжила Лика, – что послезавтра у меня день рождения? В этот день мы с папой дарим городу подарок, большой концерт. Папе удалось устроить приезд настоящей звезды первого эшелона, она выступит во втором отделении. Отгадайте, кому отдано первое отделение? Мне! Билеты не такие уж и дорогие, если учесть, сколько придется отдать за второе отделение. А еще нам удалось заманить на него саму Ольгу Ильиничну, вы представляете, что это значит? Она увидит мой триумф, увидит, как любит меня город, и Гран-при конкурса у нас в кармане! Я посвящу свое выступление памяти... нет, просто Ольге. И даже могу направить часть денег в больницу в качестве благотворительной помощи. Это же прекрасное начало! Ну как?
Все молчали.
Все разворачивалось слишком быстро. Уже спустя несколько часов Олег был задержан по подозрению в покушении на убийство и давал показания. К сожалению, на момент предполагаемого покушения у него не было алиби, как он утверждает, в это время он обедал в кафе. Хорошо, если его вспомнит официант и сможет с уверенностью указать время пребывания клиента в обеденном зале, а если нет? Впрочем, эту проблему я пока оставила на совести следователя. А вот встречу с самим Олегом откладывать было нельзя, даже если именно в этот момент осуществить ее было сложнее всего. Я попросила Аришу, чтобы он узнал имя следователя, который вел дело, ориентиры свидетельницы, которая утверждала, что Ольгу толкнул под колеса Олег, и позвонила Курбатову: неважно, что он служил не в уголовке, а в ФСБ, в нашем городке все властные структуры были тесно связаны между собой и, естественно, не отказывали коллегам в небольших услугах. Я могла бы добиться свидания с Олегом и без помощи Курбатова, но на это ушло бы время, а его и так оставалось совсем мало.
В этот вечер устроить встречу с Олегом не получилось, зато уже утром я сидела за столом мрачной комнатушки, предназначенной для свиданий.
– Я просил другого адвоката, – сухо уронил Олег.
– Меня зовут Полина Казакова, и я не адвокат, – ответила я.
– Журналист? У меня нет ни времени, ни желания на общение с вашим братом.
– По поводу времени согласна, а вот с желанием придется кое-что подкорректировать. Вы не замечали, что в последнее время вокруг вас происходят события, не поддающиеся логическому объяснению?