Скала
Шрифт:
Я думал об этой девчонке столько, сколько помню себя. С тех пор как впервые увидел ее милое наивное личико в школьном коридоре. И все усложнилось, когда мы стали сводными братом и сестрой. И теперь, когда я ее взял, меня будто поразило громом. Это было ни на что не похоже.
Потом мы лежали на земле под деревом, на котором были вырезаны наши инициалы, и дышали друг другом и лесом. Я хотел рассказать Бекке все – о контрабанде, раке и деньгах и особенно о том, как сильно я хотел и нуждался в ней, но не мог найти слова. Они просто не приходили на ум. И я не мог себя заставить испортить момент совершенного покоя после оргазма.
Когда
Переходя реку, я держал свой пакет над головой, чтобы он не промок. Вода плескалась вокруг моей талии. Я чувствовал себя уязвимым, понимая, что был прекрасной мишенью для тех, кто следил за границей. Поэтому быстро, как только мог, брызгая водой во все стороны, я перебирался на другой берег. Тем не менее, кто-то мог бродить неподалеку и легко заметить меня. Если это когда-нибудь случится, все будет кончено. Но пока удача сопутствовала мне. Я отправился в лагерь, прекрасно зная, что доберусь туда намного раньше назначенного времени.
Снова задался вопросом, как Бекка воспримет тот факт, что я продавец наркотиков? Беспокойство по поводу морали, вероятно, было пустой тратой времени, но во время своих длительных походов я позволял своему разуму блуждать по этому дерьму. У Бекки всегда было развито чувство правильного и неправильного. Но если бы только она могла понять, каково было в первые годы, когда мама заболела, когда счета продолжали накапливаться все больше и больше, без конца. Я сделал то, что должен был сделать для своей семьи. И всегда буду делать. Я не мог просто жить и позволить отсутствию денег угрожать выздоровлению своей матери. Мужчина не может быть мужиком, если он не хочет жертвовать, трахая дерьмо во имя сохранения своей семьи.
Вскоре я добрался до палаточного лагеря и сел на стол для пикника, чтобы снять ботинки и носки. Солнце приятно ласкало мое лицо, когда я откинулся назад и стал ждать появления черных машин с бандитами и их наркотиками. Речная вода капала с моей одежды, а я вспомнил нашу с Беккой прогулку к дому. Спустя час после простого лежания, мы встали, оделись и медленно направились к дому. Я хотел рассказать ей все. Хотел рассказать, что она заставила меня почувствовать, когда вошла в комнату, как мой член шевелится почти каждый раз, когда она приближается, как я голоден по ее телу. Я хотел брать ее снова и снова, пока она не изогнулась бы, и я едва смог бы дышать. Я голодал по ней так, как никогда раньше, и вкус ее киски только усилил это желание.
С женщинами, с которыми я трахался, одной ночи было достаточно. Но я устал от скучных и тупых девушек, которые продолжали идти за мной. Успех в скалолазании сделал меня популярным в таком маленьком городке как Риджвуд. В течение долгого времени мне не приходилось беспокоиться о том, чтобы девочки приходили ко мне и делали то, что я хотел. И после того, как я их получал, они становились мне не интересны.
Но Бекка была другой. У нее была сила. Она глубоко засела в моей голове.
Но когда мы вернулись к дому, я не сказал ни слова об этом, и Бекка тоже ничего не сказала. Мы поднялись в тишине, почти не глядя друг на
Как только мы вернулись в дом, я услышал, как моя мама двигалась по кухне, готовила обед, а отец Бекки смотрел игру в бейсбол по телевизору. Моя девочка посмотрела на меня и нахмурилась.
— Оставим это между нами, — шепнула она.
— И что по-твоему, я собираюсь сделать? Зайти в дом и сказать твоему отцу, что только что дал тебе лучший оргазм в твоей жизни?
— Рид!
— Скажу моей маме, что я только что трахнул тебя у дерева и заставил стонать и извиваться?
— Давай, сделай это.
Я усмехнулся, мое сердце колотилось, волнение снова залило мои вены. Подошел к ней ближе.
— Хочу, чтобы ты снова закричала. Я хочу отвезти тебя в глубокие леса и позволить тебе кричать.
— Просто оставь это между нами. — Бекка помолчала секунду.
Затем она вошла в дом, широко улыбаясь. Моя мама попросила ее помочь с ужином.
Я откинулся назад и вздохнул, когда воспоминание померкло. Вернул свои мысли в лагерь, сидя на скамейке, как мудак, ожидая, когда еще больший придурок даст мне наркотики, чтобы перетащить через границу. Это казалось бесконечным, но все же когда-то должно было закончиться.
Мой самый большой страх – что гангстеры будут продолжать придумывать новые причины, чтобы держать меня. Иногда, особенно во время обратного перехода через границу в Америку с рюкзаком, полным наркотиков, я думал обо всех различных способах, благодаря которым мог бы вернуться к этим ублюдкам, чтобы украсть их груз и убежать с ним. Но если бы я действительно поверил в одну из этих глупых детских фантазий, то мог бы поцеловать в зад свою скалолазную карьеру и свою семью тоже.
Звук шин по гравию объявил о приезде машин задолго до того, как я их увидел. Надел свою мокрую обувь и встал. Черный автомобиль вынырнул из-за поворота, остановился, и только Ригли вышел со стороны водителя.
— Мистер Конвэй, — сказал он, улыбаясь мне.
— Ригли.
— Как прошел переход?
Он подошел и остановился передо мной, скрестив руки на груди и прищурившись на солнце. У меня возникло желание сломать ему челюсть, но я держал себя под контролем.
— Как обычно.
— И поэтому мы так это любим, не так ли?
— Есть товар?
— Так быстро и по-деловому? — Он нахмурился.
— У меня долгая дорога назад.
— Да, так и есть, не так ли?
— Я буду рад начать как можно быстрее.
— Ладно, двигай за мной. — Он понял намек.
Мы пошли к машине. Ригли вынул сундук и кивнул на содержимое.
— Это шутка?
— Никаких шуток, мистер Конвэй.
Внутри было, по крайней мере, вдвое больше, чем в последний раз. Я посмотрел на него и покачал головой.
— Так не пойдет.
— Так не пойдет? — рассмеялся он.
— Нет, Ригли. Я не могу нести такой вес.
— Я вижу. — Он стоял очень близко и неподвижно.
— Ты не догоняешь. Когда дело доходит до походов, каждый дополнительный грамм веса означает, что придется тратить гораздо больше усилий, чтобы продолжать двигаться.