Скалола. В осаде (сборник)

Стрэнтон Арч

Они выпили из горлышка по очереди с Солистом, тот вытер губы и довольно засмеялся.

— А вот теперь, — сказал Солист, — пора позвонить и в контору. Это мы и сделаем.

И они с Крулем опять отправились в капитанскую рубку.

Кейт сел в кресло перед столом капитана. Стол был завален бумагами. Его ящики, в которых копался Круль, были беспорядочно выдвинуты. Тут и там валялся сигарный пепел.

Было очень тихо. С того момента, как громыхнуло орудие и взорвался истребитель, в капитанскую каюту не доносился ни один звук.

Кейт вдруг, неожиданно

для самого себя, всхлипнул и закрыл лицо руками.

Все его встречи с капитаном, за все долгие годы их общения, пронеслись перед глазами Кейта. Он помнил Старика с малолетства.

Отец Кейта дружил с ним, и после смерти родителей Старик был для Кейта самым дорогим человеком. Возвращаясь с заданий, прямо из аэропорта, Кейт ехал не к девчонке, и даже, женившись, не к своей, теперь уже бывшей, жене. Первым делом, он ехал к Старику. И даже, если тот был в походе, Кейт все равно приходил к нему в дом. Служанка впускала его, и Кейт несколько дней отлеживался, отсиживался, приходил в себя в доме любимого им человека.

Если же тот был дома, то Кейт задерживался там на недели. Они неспешно беседовали, листали книги в библиотеке, изредка зачитывая ту или иную строчку. (У старика была небольшая и очень уютная библиотека.) Дважды в день они выходили на двухчасовые прогулки со старым спаниелем Тобби. Спаниелю было двенадцать лет, он ковылял всегда сзади, а Кейт и Старик медленно шли к океану, брели вдоль самой кромки воды. Чаще всего они молчали или изредка обменивались короткими, ничего не значащими для посторонних, репликами.

Старик никогда и ни о чем не расспрашивал Кейта. Что бы не случилось. У них так повелось издавна. С самого раннего детства Кейта. Он сам рассказывал Старику, если хотел. И Старик никогда не ругал Кейта. Он никогда не кричал: «Зачем ты сделал это?» или «Какой же ты идиот, неужели тебе непонятно, что надо было поступать так-то!».

Он сразу становился на позицию Кейта и делал все, чтобы ситуация улучшилась. Чего бы это ему не стоило. Он жертвовал для Кейта временем, влиятельными друзьями. Старик был его спасательным кругом посреди штормящего океана, светом в темноте ночи, а теперь он был мертв.

Кейт вдруг услышал тяжелые бухающие удары совсем недалеко от него. Бум! Бум! Бум!

Он вздрогнул и схватил автомат, лежащий у него на коленях.

Но в каюте, по-прежнему, никого не было.

Кейт огляделся. Бум! Бум! Бум! Тяжелые, бухающие удары. Это — чуть слышно — тикал хронометр в дальнем от Кейта углу.

Кейт сжал автомат так, что побелели пальцы. Шагнул к двери.

Он снова был на задании. Это задание он дал себе сам.

Он снова шел убивать, и вопроса о милости перед ним не стояло. Люди, вставшие на его пути, только одним способом могли избежать смерти от руки Кейта — повеситься на собственных подтяжках.

— Приготовься, Бобби, у тебя колоссальные неприятности, — сказала секретарша, проводя Роберта Брейкера в зал, где его нетерпеливо ждали. — Говорят, он был твоим агентом, работал на тебя.

Шеф диверсионного отдела ЦРУ Р.К. Брейкер, по прозвищу «Киллер

Бобби», посмотрел на нее и мгновенно понял, о ком идет речь. Речь шла о Томасе Вильямсе. Человеке, который долгое время был его лучшим агентом.

Поняв это, Роберт Брейкер побледнел и вытер платком, покрывшийся испариной, лоб.

Томас Вильямс был лучшим выпускником учебного центра ЦРУ за последние восемь лет. Он умел делать все. И все, что Том делал — от «простого» перевоплощения до организации и проведения переворота в какой-нибудь африканской стране, он делал мастерски и с изяществом.

За несколько лет его работы в Диверсионном отделе Роберт поручал ему операции только особой сложности. И все они были выполнены блестяще. В мозгу Роберта они пронеслись одна за другой: убийство премьер-министра одной из европейских стран, начавшей вдруг менять свою политику; взрыв на военном заводе в Сибири; убийство трех лучших агентов вражеских разведок; захват базы мятежного генерала в одной из африканских стран; разгром армии наркокороля и его арест. Одним словом, Томас Вильямс был тем человеком, кто действительно мог создать Роберту Брейкеру колоссальные неприятности.

Их отношения, а значит, и карьера Томаса складывались идеально до тех пор, пока Том вдруг не возомнил себя Наполеоном, и ему стало казаться, что его недооценивают. Недоплачивают деньги. Не торопятся повышать в звании. Том напрямую заявил Роберту, что в дальнейшем за свою работу он рассчитывает получать столько-то. И вместе с прейскурантом, где указывались цены буквально на все, предъявил Брейкеру ультиматум: или его условия принимаются, или он уходит. Роберт попробовал разубедить парня, но это оказалось напрасным. Томас Вильямс, казалось, свихнулся. Роберт в глаза сообщил ему об этом, и Вильямс подал заявление об отставке. Через несколько дней в прессе появилось сообщение, проливавшее свет на исчезновение в океане некоего военного судна крупной державы. Сообщение стало сенсацией, а Роберт Брейкер был вынужден дать приказ об устранении Томаса Вильямса.

С тех пор его лучшие агенты неоднократно пытались это сделать. В результате их находили или с ножом в горле или с пулей в голове. А потом Томас Вильямс вообще исчез, и Роберт Брейкер надеялся, что никогда больше о нем не услышит. Но похоже это оказалось не так.

— Кто же этот человек? — спросил Роберт у секретарши.

— Томас Вильямс, — ответила та. Роберт Брейкер опять услышал о нем. Секретарша указала ему на единственное свободное место за круглым столом, где сидели старшие офицеры Военно-Морских Сил США.

Роберт кивнул головой, под перекрестными взглядами офицеров подошел к столу и сел на стул с прямой и высокой спинкой.

Он ощущал взгляды капитанов и адмиралов всем телом, и ему казалось, что его пронзают длинные ледяные иглы.

— Мистер Брейкер, — металлическим тоном произнес командующий, не дожидаясь, пока Роберт усядется.

— Вы должны быть с нами предельно откровенны. Нам нужны ответы — и нужны сейчас.

Он нажал на кнопку и сказал кому-то:

— Здесь мистер Брейкер. Говорите.