Скандал в академии магии. Интервью с ректором
Шрифт:
Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира как человек мне была вполне симпатична. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вообще на поверку оказался вполне милым животным.
– Принято. А это что? – Я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на подушке. – Твое?
– А это, – Нира маниакально улыбнулась, – форма. И она твоя.
Форма?!
Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила:
– И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее:
Не сказать, что это вдохновило меня на открытия.
– Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно сменить на свою одежду. Ее у тебя предостаточно.
Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому, набрав побольше воздуха в легкие, принялась за распаковку.
М-да.
Никаких цензурных слов на ум не приходило.
Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать.
Серо-болотный жакет с брюками в цвет – это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу – он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки сразу отмела в сторону – такое я точно не надену! – кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от «Вербари» отличается от сокровища местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое «Вербари».
– Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты-искусствоведы? – не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову.
– Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного.
– Да тут вся форма как детская неожиданность, – протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие.
– У боевиков красивая темно-синяя, – Нира мечтательно закатила глаза. – А у артефакторов темно-зеленая.
– Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят.
– А как у тебя с магией, кстати? – поинтересовалась соседка.
– Еще с утра было отлично, – пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет.
Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне впаяют выговор за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета.
– Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! – заявила Нира.
Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе.
– У меня просто с магией откровенно не очень, – затараторила она. – Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух!
Девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Осмотрела выдвижной ящик шкафа – я краем глаза отметила, какой там царит хаос, – следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушка подняла зажатый в кулаке… ключ.
– Пойдем! – скомандовала она, первой двинувшись к выходу.
Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив пустить на колбасу,
Я направилась следом, толком не понимая, что от меня вообще требуется.
– Это моя мастерская! – с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. – Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах.
Чего тут только не было! Холсты – большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! Они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным – даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати!
У Ниры явно был талант к рисованию.
– Декан долго противилась, но после победы в межкоролевском конкурсе художников сдалась, – довольно отметила та.
С каждым словом мне становилось все интереснее, что за помощь ей потребуется?
– Смотри! – воскликнула она, стягивая тонкую светлую ткань с одного из мольбертов.
Передо мной оказалась картина. Балерина, вставшая на пуанты и изящно поднявшая руки над головой. На пенно-белой пачке была выделена каждая складочка, тщательно прорисованные волосы, собранные в пучок, натурально блестели, а глубокая задумчивость на лице у героини картины – иначе ее и назвать было сложно – меня саму настраивала на размышления.
Я восхищенно выдохнула, но Нира и внимания на это не обратила. Она уже принялась рассказывать о своей идее.
– Смотри дальше! – скомандовала она, беря в руки холст с балериной и показывая новую картину. Почти точную копию предыдущей. Разница заключалась лишь в позе, на следующем холсте танцовщица будто чуть сдвинулась. – Я хочу соединить все картины таким образом, чтобы они слились в одну и сменялись с задержкой в секунду. Тогда будет казаться, что она танцует на холсте!
Всего оказалось шесть картин – на которых танцовщица проходила полный оборот. И каждая из них была прорисована до мельчайших деталей. Это же сколько работы при отсутствии уверенности, что удастся воплотить задумку в жизнь!
– Дай мне карандаш и бумагу, – задумчиво протянула я, пытаясь поймать мысль за хвост.
Никогда не встречала подобной магической формулы!.. Но как говорит мой папа: «Все возможно, пока не доказано обратное». А значит, надо пробовать.
Нира выдала необходимое, и я уселась на единственный свободный табурет. Погрызла карандаш, гипнотизируя чистый лист с небольшой кляксой краски в углу – я всегда так делала, когда бралась за какую-то интересную для себя задачку.
Итак.
Прежде стоит отмести самое бесполезное. Боевые чары второго порядка точно мимо – они рассчитаны на нападение. Первого? Вряд ли. Защита тут может пригодиться только после завершения работы. Поэкспериментировать с бытовыми чарами? Можно – вот только этого будет мало. Думай, Эрна, думай.