Скандал
Шрифт:
– Послушай, Джорджина, - заговорил он после того, как она сняла трубку.
– Я хочу поручить тебе оно важное и деликатное задание. Ты должна на пару недель слетать в Австралию. Мы присмотрели в Перте одну газетенку, которую было бы неплохо приобрести. Эту часть света ты знаешь неплохо. Ты должна встретиться в Сиднее с владельцами газеты. Если хочешь, можешь заодно и отдохнуть там недельку.
– Что вы задумали, Дуглас?
– в голосе Джорджины прозвучало нескрываемое подозрение.
– Обычно вы отпуска сотрудникам налево и направо не раздаете, а, наоборот - отменяете их. И эту часть света я совершенно
– Лучшего специалиста у меня все равно нет, - ответил Дуглас.
– Да и передохнуть тебе не помешает. К тому же сейчас начинается летняя спячка, и ты можешь это себе позволить. Возвращайся со свежими силами к осенним битвам.
Джорджина не знала, что и подумать. Отношения с Шарон обострились до предела, силы её были на исходе, и отдых, конечно, не помешал бы. Да и Белинда в её отсутствие чуть поостыла бы.
Но может ли она позволить себе оставить свою газету на целых три недели? Не потеряет ли ее?
Джорджина условилась с Майком встретиться утром за завтраком обсуждать что-либо в прослушиваемом офисе было невозможно.
– Как продвигается материал про министра иностранных дел? поинтересовалась Джорджина, когда подали кофе.
По лицу Майка можно было всегда читать, как по открытой книге. Самые типичные выражения его лица Джорджина про себя называла: "полный успех" и "полный провал". Сегодня лицо его выражало второе.
Майк уже почти полтора месяца трудился над "жареным" материалом про любовные шашни Джека Эджертона, министра иностранных дел из правительства Блэра. Согласно показаниям осведомителя, одна проститутка из Таиланда родила от Эджертона ребенка. Между тем, именно Эджертон всегда горячо добивался повышения субсидий для матерей-одиночек, одновременно ратуя за жесткие меры по отношению к отцам, которые бросают своих детей. Сам же он, будучи ревностным католиком, подавал всем пример, воспитывая сразу шестерых детей.
Осведомителем выступила другая проститутка-тайка, по словам которой, у Линг Синваени, тогда всего ещё четырнадцатилетней девочки, был сумасшедший роман с Эджертоном, который в то время обучался в университете.
В доказательство своих слов проститутка предъявила фотографии, на которых юный, но совершенно узнаваемый Джек Эджертон стоял, обнимая Линг Синваени. На других снимках была запечатлена сама девушка в борделе, как одна, так и с младенцем на руках. Тайка приложила также копии корешков банковских чеков, согласно которым Эджертон в течение пяти лет регулярно переводил деньги на счет Линг Синваени.
Майк тяжело вздохнул и, трагически закатив глаза, возвестил:
– Увы, Джорджина, ничего у нас не выйдет.
Утрата такой "бомбы" была для них тяжелым ударом, поскольку легко можно представить себе броские заголовки, вроде:
ЦЕЛОМУДРЕННЫЙ РАЗВРАТНИК ДЖЕК
ТАЙКОМ РАСТИТ ВНЕБРАЧНОЕ ДИТЯ
В ТАИЛАНДЕ
– Нам удалось доказать, что он и в самом деле посылал деньги на содержание ребенка тайской проститутки, - добавил Майк.
– Все фотографии тоже подлинные.
– Тогда в чем загвоздка?
– недоуменно вопросила Джорджина.
– У меня
– Так вот, по моей просьбе, он встретился с Линг Синваени... Он многозначительно приумолк.
– И что?
– нетерпеливо спросила Джорджина.
– Ее подставили, - со вздохом сказал Майк.
– Проститутка, снабдившая нас всеми этими сенсационными разоблачениями, просто решила, что может на нас подзаработать. Отец младенца - вовсе не Эджертон, а его университетский приятель, с которым они путешествовали по Юго-Восточной Азии. Сам Эджертон с этой девицей не спал ни разу.
– Тогда с какой стати он посылал ей деньги?
– недоуменно спросила Джорджина.
– Похоже, что у нашего добропорядочного министра иностранных дел и вправду золотое сердце, - со вздохом ответил Майк.
– Несколько лет назад этот его университетский приятель скончался от передозировки наркотиков, а Эджертон, если верить Линг Синваени, совершенно добровольно предложил помочь ей, и в течение нескольких лет высылал деньги на содержание малыша. Кстати говоря, такой заголовок мне тоже нравится: "Министр иностранных дел платит за воспитание ребенка проститутки из Таиланда".
– У тебя одни заголовки на уме, - добродушно заметила Джорджина. Нет, Майк, я хочу предложить тебе нечто совершенно другое. Сделай копии всех фотографий, чеков, а также письменных показаний осведомительницы, и помести их пока в каком-нибудь безопасном месте. Похоже, это как раз тот шанс, которого мы так долго ждали - с помощью этого материала мы раз и навсегда покончим с Шарон.
– Каким образом?
– нахмурился Майк.
– В компьютер пока ничего не вводи, - сказала Джорджина.
– Шарон уже несколько недель похищает наши ударные статьи, причем, сам знаешь, собранные нами факты никогда не перепроверяет. Справедливо полагает, что всю черную работу наши журналисты уже сделали. Так вот, мы выберем подходящее время, и подбросим ей эту наживку. Только на сей раз птицелов сам попадет в свои сети.
Дуглас, Карсон и Джеймс "Толстяк" Окленд, финансовый директор-распорядитель "Трибьюн", прибыли в "Ритц" на встречу с Грэхемом Купером каждый в своей машине. Призывы к экономии и урезанию расходов относились только к рядовым солдатам; император и военачальники страдать были не должны.
Все они были погружены в собственные мысли. Предстоящая встреча была крайне серьезной. Окленд размышлял о баснословных прибылях, которые сулили группе "Трибьюн" миллионы Купера. Акции "Трибьюн" резко подскочат в цене, и соответствующим образом должны были возрасти и дивиденды по ним.
Дуглас ломал голову над тем, как отвлечь внимание Купера от инвестирования в самые знаменитые и наиболее прибыльные издания группы, предложив взамен вложиться в куда менее прибыльные и даже убыточные газеты и журналы. Тут уж без лести и коварства не обойтись, решил Дуглас. Ни того, ни другого ему было не занимать.
Последним из троицы здание "Трибьюн" покинул Эндрю Карсон. Он любил производить впечатление безмерно занятого человека, а потому никогда не приходил ни на одну встречу заранее. Он снова пробежал глазами факсимильное сообщение, которое сегодня утром прислал ему из Кейптауна Стюарт Петейсон, и довольно улыбнулся.