Скандал
Шрифт:
– Мама? – многозначительно произнесла Элизабет.
– Разве Диане не нужно быть сейчас в другом месте? – Миссис Холланд хлопнула узловатой ладонью с длинными пальцами по маленькому карточному столику, за которым они играли с тетей Эдит, Зловеще помолчав, она добавила: – Диана, ты все утро ведешь себя странно. Может быть, тебе нездоровится? И вообще, ступай в свою комнату.
– Я никогда не болею, и вы все об этом знаете. – Диана с шумным шелестом перевернула страницу книги. – Разговор о поездке на яхте и в самом деле был слишком скучным.
Повисло неловкое тягостное молчание, и Диане показалось, что Тедди начал нервно ерзать. Элизабет растерянно опустила голову, а рот миссис Холланд искривился от ярости.
– Диана, – изрекла она металлическим голосом. – Ты не должна так говорить. Наш гость может тебя неправильно понять.
Луиза повернулась к Тедди.
– Конечно же, она хотела сказать, что разговоры о яхте не могут не волновать всех нас. Ведь мистер Холланд так любил кататься на них!
Диана закатила глаза, услыхав эту свежую ложь. Все прекрасно знали, что отец никогда не интересовался никакими судами вообще. Она вновь безмятежно растянулась на подушках, в то время как мать, сестра и тетя сидели с перекошенными напряженными лицами.
– Да, конечно… Я и в самом деле собираюсь покататься на яхте, – кашлянув, произнес Тедди, деликатно обходя неловкий момент, – Мы отправимся, как только сможем, мы с Генри…
– Кстати, как поживает Генри? – перебила его миссис Холланд.
– О, как обычно, лучше всех! Но никогда не знаешь, чего от него ждать. Вот почему все вечно хотят поговорить с ним, но никому это не удается, – рассмеялся Тедди, закрыв этим тему.
Он посидел еще пятнадцать минут – чтобы время его визита составляло точно предписанные обществом полчаса – и затем, отпустив миссис Холланд положенные комплименты, похвалив ее прелестных дочерей и поблагодарив за столь освежающий чай со льдом, отправился дальше с визитами.
Диана без тени сожаления смотрела, как он уходил. Поскольку Тедди Каттинг был безупречно вежливым, он всегда казался Диане скучным и однообразным. Да, он довольно мил, – думала она – но не более того… Юную мисс Холланд коробил и еще один нюанс всех этих визитов – по правилам приличия, джентльмены навещали дам, в то время как дамам предписано было лишь сидеть и с приклеенной улыбкой выслушивать комплименты. Это значило, что дама, или леди, или как там еще следовало называть себя Диане, никак не могла выбирать тех, кто бы к ней приходил. И сама проявить инициативу тоже не имела права.
– Диана! Как ты могла? – Диана очнулась от задумчивости и подняла глаза на мать. Та стояла со сжатыми кулаками; ее лицо было покрыто красными пятнами и искажено гневом, – Как ты можешь так позорить семью? – завывала она, – Ты понимаешь, что могло произойти? Понимаешь?
– А что случилось-то? – недоумевающе воскликнула Диана, – Все равно довольно скоро все об этом узнают! Как только ты перестанешь платить портнихе и торговцу цветами, и начнут копиться счета…
– Замолчи! – завопила мать. Диана посмотрела вокруг, но не
Она резко замолчала, опустив глаза, и Диане показалось, что она увидела блеснувшую слезу.
Девушка почувствовала холод в животе и дрожь во всем теле. Она не могла поверить, что с ней собираются обойтись так жестоко.
– Я хочу сказать, что если ты собираешься наказать меня за то, что я говорю правду о нашем положении…
На этот раз миссис Холланд прервала дочь взглядом, еще более суровым и колючим, нежели ее слова.
Клэр отделилась от стены, чтобы препроводить Диану в комнату. Она посмотрела на юную госпожу умоляющим взглядом и выразительно приподняла свои золотистые брови. Диана громко вздохнула, с силой швырнула книгу на пол красного дерева и выбежала из гостиной. За ней быстрым шагом последовала Клэр.
– Элизабет, слава Богу, я хоть на тебя могу положиться, – взволнованно произнесла за ее спиной миссис Холланд. – Спасение этой семьи в твоих, и только в твоих руках.
Диана услышала слова матери, будучи уже в дверях, и поняла, что мать впервые разговаривала с Элизабет о замужестве в таком ключе. «Выходи замуж не ради денег, – говорила миссис Холланд в лучшие времена, – просто они должны там быть». Она довольно часто повторяла это раньше, но было понятно, что теперь намерения матери изменились. Сейчас деньги решали все.
Она не смогла удержаться и, остановившись в дверях, обернулась через плечо. Девушка увидела, как сестра сидит в молчаливом оцепенении, бледная и неподвижная, словно изваяние. Диана разозлилась на нее. И это ее родная сестра, Элизабет, тихо сидит и покорно, как бессловесная кукла, внимает матери. Диана попыталась представить себя на месте сестры, но не смогла. Она бы уж наверняка вела себя по-другому!
9
Для моей Лиззи, всегда такой хорошей девочки, в день её дебюта.
Элизабет нервно крутила в пальцах украшенный гравировкой браслет из белого золота, подаренный отцом в день ее первого выхода в свет. Она вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы избавиться от этого браслета и начать вести себя… как подобает настоящей Элизабет. Она была взволнована и рассеяна, в голове крутились мысли об отце с матерью, о Вилле, о сестре… В эти минуты все казалось ей нереальным. И особенно нереальным был Генри Шунмейкер, собиравшийся войти в гостиную Холландов, которого она увидела как в тумане, подняв взгляд на открытую дверь.