Скандальная графиня
Шрифт:
Джорджия взглянула на подоконник, выкрашенный белой краской.
– Тут лишь одна капелька, Джейн. В раме остался осколок, я уколола палец.
– Ох, как же я испугалась! Ну сами знаете, каковы нынче обстоятельства. А вы уже оделись! Я принесла воды.
Джорджия сердечно обняла горничную.
– Дорогая моя Джейн, прости за то, что заставила тебя поволноваться. Сейчас я разденусь и умоюсь, а после ты поможешь мне одеться подобающим образом. Но сначала я все-таки позавтракаю! Кажется, во мне пробуждается деревенский аппетит.
Джейн изумленно воззрилась на
Джорджия плотно и с удовольствием позавтракала, но аппетит ее, разыгравшийся не на шутку, имел отношение не только к еде. Она всем своим существом жаждала быть рядом с Дрессером и даже послала Джейн узнать, свободен ли он, но получила отрицательный ответ.
– Ну как он посмел покинуть меня и отправиться с Торримондом осматривать какой-то фруктовый сад?
Джейн лишь вытаращила недоуменные глаза.
– Не было ли с утра писем? – спросила Джорджия. Она дождаться не могла новостей из города.
– Да уж если были бы, я тотчас вам бы их принесла.
И тут до Джорджии дошло: она еще ни разу не писала Дрессеру. И тотчас присела за конторку. «О чем же написать?» – размышляла она, щекоча подбородок кончиком пера.
Сосредоточенно прикусив губу, вывела:
«Мой дорогой Дрессер!
Я настолько опечалена тем, что Вы предпочли компанию яблонь и груш моему обществу, что намерена отныне обращаться к Вам не иначе как «Хамфри». И поделом Вам! Это далеко не самое суровое наказание, которого Вы заслуживаете. От всего сердца надеюсь на более внимательное Ваше отношение в будущем.
А чтобы не терять даром времени, я намерена просить Лиззи преподать мне основы домашней экономии. Полагаю, если это необходимо, то на картофельной похлебке с потрохами можно прожить долго без ущерба для здоровья.
Ваша «соученица» в области хозяйства
Она сложила листок и, вспомнив правила девичьих игр, нарисовала маленькое сердечко на сгибе, прежде чем капнуть сургучом и запечатать послание. Украдкой взглянув на портрет Дикона, она припомнила, как проделывала такое в пору его ухаживаний, но отчего-то уже не ощутила вины. Дикон и Дрессер были слишком разными, но она предполагала, что, если бы им суждено было повстречаться, эти двое легко сдружились бы. Ведь оба были честны и добросердечны.
Отдав письмо Джейн и наказав отнести его в комнату Дрессера, Джорджия отправилась на поиски Лиззи. Она нашла ее в кладовой – подруга просматривала амбарную книгу.
– Домашняя экономия? – переспросила Лиззи. – Но ведь ты прекрасно владеешь навыками ведения хозяйства. Ты знаешь, как содержать роскошный дом, умеешь делать это, притом экономно.
– Просвети меня относительно экономного ведения хозяйства. Да, в девичестве меня учили этому, но я в жизни не занималась, к примеру, кладовыми. В моих лондонских домах кладовок не было вовсе, а в поместье Мейберри всем заправляла свекровь. Расскажи, что ты сейчас делаешь?
– Ищу в книге рецепт средства против болезненной сонливости.
– Что стряслось?
– Что? – Лиззи округлила глаза. – Нет, конечно. Болезненная сонливость – это недуг, который встречается у свиней. У нас на ферме захворала одна хрюшка. Она все время спит, особенно днем.
– Прямо как мой папенька, когда отдыхает в деревне.
– Джорджи! Не думаю, что твой папенька пренебрегает в это время едой и подвергается риску голодной смерти.
– Бог с тобой, все совсем наоборот! А что это за средство?
– Подожди, у меня где-то это записано… Вот! Нам нужна заячья капуста. Пойдем наберем, я знаю, где она растет.
Выйдя с подругой из дома, Джорджия заметила, что за ними неотступно следует какой-то человек, стараясь не привлекать внимания. Наверняка это кто-то из людей Перримана, которым поручено защитить их на случай нападения Селлерби. В этом новом, омытом росой мире сама мысль о нападении казалась дикой, и все же Джорджия почувствовала себя спокойнее.
Они быстро нашли траву с мелкими желтенькими цветками возле стены, огораживающей сад, и, набрав полное лукошко, направились прямиком на ферму.
– А почему всем этим не занимается жена фермера? – спросила Джорджия. – На ферме Мейберри это входило в ее обязанности, а кладовая замка использовалась лишь для приготовления домашних снадобий.
– Госпожа Пенникуик, увы, инвалид. Однажды она неловко упала и теперь беспомощна и очень печалится по этому поводу. А дочери ее еще малы. Поэтому я взяла эти обязанности на себя.
Фермер Пенникуик, коротконогий и крепкий, казался удрученным свалившимся на семью несчастьем. Он искренне благодарил госпожу за заботу, как и его бедняжка жена, сидевшая у камина в кресле, обложенная подушками. Плед прикрывал ее обездвиженные ноги. Но она с радостью принялась ощипывать листочки и складывать их в котел. Две девочки со всех ног кинулись помогать.
Неподалеку на кухонном столе молоденькая служанка срезала с костей мясо для похлебки.
Вскоре Лиззи вышла в сопровождении фермера – им нужно было принести еще один компонент для снадобья.
Несколько желтых цветочков упали на пол. Джорджия подняла их и кинула в котел.
– Сожалею о вашем недуге, госпожа Пенникуик.
Глаза женщины наполнились слезами:
– Ах, я такая обуза для семьи, миледи! Иногда думаю, лучше бы я умерла…
Джорджия готова была уже кинуться ее утешать, но вдруг подумала кое о чем.
– Возможно, вы приободрились бы, если бы смогли двигаться. Я видела специальные кресла на колесах. Если у вас будет такое, вы вполне сможете передвигаться хотя бы по кухне, а если соорудить низенький столик, то смогли бы и готовить – ну, резать, например, мясо для бульона. О, простите, я вовсе не собиралась вам указывать, что делать, но обещаю помочь.
– О-о-о, миледи, если бы такое было возможно, я возблагодарила бы Небеса!
– Итак, давайте-ка подумаем. Смастерить низкий столик ничего не стоит. Можно взять подходящую доску и укрепить ее на кресле. Это на первое время. А когда я вернусь в Лондон, то разузнаю все про кресла на колесах.