Скандальная мумия
Шрифт:
– О'кей, теперь сюда, – сказал другой голос, и камера быстро повернулась на сто восемьдесят градусов вдоль полосы отелей, розовых дворцов рококо тридцатых годов, высоких башен, загорающих на берегу людей, загорелых серферов с досками, крепких студенточек в бикини, и остановилась на маленьком человечке в гавайской рубахе с гибискусами. Шики Дун.
Рита Рей застонала.
– Здравствуй, милая, – произнес знакомый голос с экрана телевизора. Камера подпрыгнула – явно в руках новичка, слишком быстро перейдя на крупный план.
– Я знаю, что ты беспокоишься, – сказал
Его подсвечивало семужно-розовое небо, чуть окрашенное неоново-красным и подернутое полосами бледно-оранжевого.
Рита Рей закусила костяшки пальцев. Потом она просияла и сказала:
– Он и вам такую пленку послал? Это три месяца назад было. Мы тогда немного поссорились и…
– Можешь убрать крупный план, – сказал Шики.
Но вместо этого изображение еще приблизилось, заполнив экран и без того выдающимся носом Шики.
– Упс!
Изображение отдалилось.
Поясная фигура. Шики что-то развернул у себя за спиной и достал, показывая. Это была газета.
– Ближе.
Снова приближение. Газета Гонолулу: заголовки, дата. Три дня тому назад, ясно видно.
– О'кей, теперь сделай дальше.
– Смотри-ка, начинает получаться, – сказал оператор.
Камера взяла общий план, фигура Шики с головы до ног.
Он опустил газету.
– Так что не волнуйся за меня, любимая. Я буду дома раньше, чем ты думаешь.
Он подмигнул и – Пуф! – исчез в облаке белого дыма.
Дым рассеялся, открыв песок, воду и открыточный глянцевый закат. Князя Света не было.
71
На узкой полоске земли где-то в просторах Тихого океана, не более чем точка на развернутой карте, Бог Неба достал из воздуха блестящую раковину каури. Зажал ее в кулаке, подул на кулак и разжал. Раковины не было. Он вытащил ее из сопливой ноздри хихикающей коричневой девочки, сунул эту раковину в ее ручку и пощекотал под подбородком.
Семьдесят восемь обитателей острова – мужчины, женщины и дети – дружно издали «ааах!»
Бог Неба скромно поклонился и вернулся к Игре.
– Посмотрим ваши карты, – сказал он трем Игрокам.
Они сидели перед принесенным морем контейнером, затянутым ярко-оранжевым церемониальным шелком Великого Крыла Бога Неба. Двое из мужчин опирались на перевернутый корпус каноэ с балансиром, третий сидел на пне пальмы, а Бог Неба – на своем троне: проржавевшем рыбацком стуле с ахтердека круизного судна, выброшенного лет десять назад на рифы атолла.
Дочь вождя, прислоняясь спиной к костлявым голеням Бога Неба, сидела на песке, поглаживая длинные шелковистые волосы собаки Бога Неба, крошечной, как песчаный краб, и такой легкой, что могла летать на крыльях ветра рядом со своим хозяином.
– Не повезло, – сказал Бог Неба Игроку на пне. – У тебя пусто.
– Пуссто! – сказали островитяне.
Бог Неба посмотрел карты второго Игрока.
– Двойка, тройка, пятерка, семерка, восьмерка. Чуть бы еще повезло, мог бы вытянуть стрит.
Островитяне почесали головы:
– Стррритт.
Бог Неба
– Три червы, – сказал он третьему Игроку. – Еще бы две – и флешь. Флешь – все одно-одно, понимаешь?
– Флешшшшь.
Островитяне понимали одно слово из двадцати.
– А знаете, что я вам скажу? – сказал Бог Неба. – У меня опять три одинаковые. Дамы. Я выиграл.
Он сгреб девять жемчужин и свою ставку – три эмалированных магнита для холодильника: Фред Флинтстоун, Женщина-Чудо и огурчик. Их он бросил себе в карман.
– Сыграем еще, ребята?
Трое кивнули, широко улыбаясь большими белыми зубами.
Быть избранным в Игроки и сидеть рядом с Богом Неба во время Игры – это давало большую мана. И еще Игроки могли вблизи видеть магию Бога Неба. Иногда Игрок Выигрывал и покидал Игру, унося с собой одну из красивых фигурок бога Тики, принадлежащих Богу Неба. Мужчины соревновались, кто унесет больше всех тики от Бога Неба. Цена за невесту в двадцать пять штук была установлена для свободных женщин самого высокого статуса. У первого из конкурентов было четыре, и он их носил в повязке из кокосового волокна на голове. Некоторые из самых миловидных и трудолюбивых женщин носили изображения бога между грудей в виде подвесок на сплетенных человеческих волосах. Пять самых разноцветных принадлежали дочери вождя. У ее отца было десять, каждое неповторимо, тяжелое в руке, и каждое красивее другого – дар от Бога Неба, когда он спустился перышком из грохочущего брюха Большой Птицы.
– Это так сразу не получится, ребята, – приговаривал Бог Неба. – Но вы не волнуйтесь: я буду сдавать, пока у вас не начнет получаться.
Благодарности
Да благословит Шики Дун, Князь Света, Кэти Бричто, Карла Морриса и Рика Нёйбе за их ценные советы. Да просияет его благоволение на моего редактора, Боба Глисона, и моего агента Элинор Вуд, вдохновлявших меня и предлагавших идеи.
Рик Штайнер помог Шики проиграть рубашку в Вегасе, Мэри Кэтрин Крэбб обучала Орландо красноречию в долгий и, подозреваю, энергично проведенный уик-энд, а Элизабет Мюррей любезно снабдила меня интереснейшими судебно-медицинскими знаниями, которые я наверняка сумел переврать, излагая историю с мумией. Благодарю Брайана Каллахана за свет на тропе в дебрях публикации, и пусть ангел-дирижабль благодарно подмигнет здоровым глазом Джерри Кэлвину, Терри Хамаду, Фрэнсису Шерду, Курту Тведделлу и тем добрым душам, кто помогал мне в подготовке этого романа.
И ура Гатлинбургу, штат Теннесси, за его веселые слова на футболках и искусство резных свечей, за тридцать один сорт помадки, каждый со своим вкусом, за садовых гномов и солонки в виде медведей, за приключения с призраками и автомобили звезд, за венчальные часовенки, за мини-гольф и мотели в виде замков, где подают на завтрак форель с овсянкой и сома с кукурузными клецками на ужин… остров одичавшей Америки, окруженный первобытным лесом гор Грейт-Смоки-Маунтинз. СШ нашей родной А – это здорово.