Скандальная невеста

Джеймс Саманта

— Я вас слишком редко вижу, графиня.

— Милорд, — Виктория изобразила улыбку, — я могла бы то же самое сказать о вас.

Майлз предпочел ничего не отвечать. Девушка чувствовала на спине его руку. Он прижимал ее к себе — гораздо сильнее, чем позволяли приличия! Виктория была так близко к мужу, что у нее закружилась голова… «Нет, просто мы очень быстро кружимся», — сказала она про себя.

Именно в этот момент графиня заметила, что они привлекают всеобщее внимание.

— За нами наблюдают, — прошептала она. —

Ж Неужели мы дадим им новый повод для сплетен?

— Одним больше, одним меньше, моя дорогая, какая разница. — Голос Грейсона звучав почти сердито.

Но ни один мускул не дрогнул на его лице. «Hi как ему удается сохранять такое самообладание?» — подумала Виктория.

— Я считаю, графиня, — сказал Майлз, — что о поводах для сплетен мы можем поговорить дома. — И Стоунхерст повел жену к выходу.

Виктории вдруг расхотелось уходить. Она попыталась высвободиться.

— Но я пришла с…

Рука, обнимавшая талию Виктории, была подобна стальному обручу.

— Я знаю, кто вас сопровождал. Тем не менее вы уйдете со мной.

Кто-то похлопал Майлза по плечу.

— Извините, — произнес голос с сильным акцентом. — Но Виктория обещала следующий танец мне.

Девушка затаила дыхание. Майлз повернулся и посмотрел Дефазио в лицо, потом покачал головой и спокойно сказал:

— В таком случае боюсь, что вам не повезло, дружище. Потому что моя очаровательная жена обещала мне этот вечер, как и все остальные вечера.

Сильно покраснев и бормоча извинения, Дефазио отступил.

Виктория сжала губы. Когда они сели в карету она дала волю своему гневу:

— Я не помню, что обещала вам этот вечер, милорд. Ни этот вечер, ни все остальные.

— Позволю себе не согласиться с вами, графиня. Или вы так быстро забыли ваши брачные обеты?

Виктория замолчала. «Черт возьми этого человека, — в бешенстве подумала она. — Почему у него на все есть готовый ответ?»

Как только они оказались дома, Майлз провел ее в гостиную и закрыл двери. Не обращая внимания на Викторию, он снял пальто, размотал шейный платок и бросил их на спинку стула. Потом стал расстегивать рубашку. Виктория ничего не понимала. Не может быть, чтобы он… Да нет. Пожалуй, это нелепая мысль. Ведь Майлз не скрывал, что она не нравится ему.

Виктория села в кресло, обитое бархатом, а ее муж налил в бокалы вино. Он повернулся и посмотрел ей в лицо. У Виктории сильно билось сердце, потому что муж смотрел на нее очень странно.

В этот миг она почти могла поверить, что он ревнует… Но нет. Она ошибалась. «Статуи не умеют ревновать. Они вообще никаких чувств не испытывают». Майлз протянул жене бокал вина.

Девушка хотела отказаться, но граф резко произнес:

— Я предлагаю вам выпить этот бокал, графиня. Вам не удалось допить шампанское на балу, помните?

«Когда он говорит, начинаешь верить, что перед тобой все-таки человек, — подумала

Виктория. — Жаль, что он больше молчит. Хотя, может быть сегодня что-нибудь изменится?»,

Майлз продолжал:

— У вас сегодня был гость, да? Виктория вздернула подбородок:

— Что я слышу, милорд? Неужели мне нельзя принимать гостей?

— Конечно, можно. Но я бы хотел, чтобы вы мне рассказали, графиня, про сегодняшнего гостя. Кто это был?

Лгать не имело смысла — Грейсон уже знал.

— Граф Антонио Дефазио. Насколько я понимаю, вас много раз видели в обществе графа. Вам известна его репутация? Виктория слабо улыбнулась.

— Ну конечно. Антонио великолепно танцует. Он приятный и интересный собеседник. К тому же обаятельный кавалер.

— Вы знаете, что я не это имею в виду. Девушка пожала плечами.

— У мужчин бывают любовницы, а у женщин — любовники, — дерзко заявила она. — Так уж повелось.

— Может, и так, на это не для меня. — Вдруг Майлз оказался рядом с Викторией, заставил ее встать. Сильными руками он сжал ее хрупкие плечи.

— Последние несколько недель вы делали все, что вам заблагорассудится. Больше этого не будет. Я не позволю, чтобы ваше поведение позорило мое имя. Ваше имя, — подчеркнул граф.

Виктория возмутилась, но сдержала себя.

— О каком поведении вы говорите?

— То, что вы танцуете с графом Антонио Дефазио. Принимаете его в нашем доме, когда меня нет.

— В нашем доме? — насмешливо спросила она. — Это ваш дом, милорд.

— Он также и ваш, — возразил Майлз, — по крайней мере до тех пор, пока ваш отец не перестанет вмешиваться в наши дела. Виктория еле сдержалась, чтобы не закричать на мужа.

— Вы хотите еще что-то сказать, милорд?

— Да. Вы больше не будете танцевать ни с графом, ни с любым другим мужчиной.

— Ну, милорд. — Виктория усмехнулась. — Вы что, ревнуете? — Она издевалась. Но ей так хотелось услышать, что Майлз скажет: «Да, ревную». И — помоги ей Господь — ей хотелось, чтобы граф обнял ее, хотелось почувствовать его страстные, обжигающие поцелуи. Забыть эти злые слова, и чтобы все остальное не имело значения.

О, все это не имеет никакого смысла! Она хочет избавиться от него, а он — от нее.

— Вы не ответили, милорд. Вы ревнуете?

— Конечно, нет. Глупо было так думать. Он оскорбляет ее.

Боже, помоги ей — он вонзил нож ей в сердце. Но она ни за что не покажет это.

— Тем не менее, — продолжал Майлз, — я говорю серьезно, Виктория. Я не позволю вам снова встречаться с Дефазио.

Виктория прищурилась.

— Вы запрещаете мне? — с милой улыбкой спросила она.

— Называйте это как хотите. Вы больше не будете видеться с ним. И больше не будете возвращаться домой на рассвете.

— На рассвете, — возмутилась девушка. — Я никогда не возвращалась на рассвете!