Скандальная слава

Маклейн Джулиана

Его ноги вдруг почему-то сделались ватными и начали дрожать.

– Миссис Уитон, – тихо сказал он.

Спенс тоже поприветствовал Эвелин, чем напугал Мартина, потому что он уже успел забыть, что рядом с ним стоял его друг.

– Вы оба постарались, – сказала она.

– Видимо, наших стараний оказалось недостаточно, – ответил Спенс. – Но мы переживем это. Да, капитан?

– Без сомнения. – Мартин улыбнулся.

Спенс и Эвелин тоже улыбнулись, и внезапно повисла Неловкая пауза.

Старший помощник огляделся по

сторонам.

– О, кажется, там стоит один мой старый приятель. Надеюсь, вы извините меня?

– Конечно, – одновременно сказали Мартин и Эвелин и переглянулись. Они, разумеется, прекрасно понимали, что никакого старого приятеля на самом деле не было.

– Не хочешь ли прогуляться немного? – спросил Мартин, заложив руки за спину.

Неожиданно в ее глазах что-то промелькнуло. Сомнение? Или, наоборот, решимость? Мартин не мог понять.

– С удовольствием. Это было бы чудесно, – проговорила Эвелин.

Они прошли по тропинке мимо яхт-клуба и вышли на главную дорогу. Здесь было гораздо меньше народа, чем на берегу. Минуту или две они шли молча. Потом Эвелин взяла Мартина под руку.

– Надеюсь, ты не будешь возражать? – спросила она. – Мне что-то стало зябко.

Он накрыл ее руку своей ладонью. Рука Эвелин оказалась действительно очень холодной.

– Разумеется, нет.

– Я горжусь тобой, – сказала она наконец, – хотя ты и не выиграл гонки. Ты мастерски управляешь яхтой, и для меня ты и есть настоящий чемпион.

Мартин вдруг почувствовал странное волнение. Ему стало страшно, что Эвелин может ему отказать. Возможно, он уже упустил свой единственный шанс снова стать счастливым. Тогда, в отеле, он не захотел дать ей то, о чем она просила. А сейчас пришла его очередь услышать «нет». Но слабая надежда теплилась в его душе.

– Ты огорчен из-за того, что проиграл? – спросила Эвелин, и ее голос заставил Мартина сразу же забыть обо всех неудачах.

– Нет, я рад, что гонку выиграл Брекинридж. Он заслужил звание чемпиона не только потому, что он настоящий профессионал, но и потому, что он настоящий джентльмен. Даже в очень сложной ситуации он вел себя самым достойным образом. Ты слышала о том, что случилось?

– Да, сейчас об этом только и говорят. Сэр Линдон при всех на лужайке сказал Хатфилду, что он о нем думает, и лишил членства в яхт-клубе. Хатфилд сразу же ушел. Все вокруг шептались, кто-то даже смеялся. Впрочем, в своих несчастьях ему следует винить только себя.

Мартин кивнул и глубоко вздохнул.

– Он получил то, что заслужил. Я знал, что рано или поздно это случится. И еще, Эвелин, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты заступилась за меня, когда Хатфилд выдвинул против меня обвинения.

– Я была рада поддержать тебя, Мартин. Честно.

Он снова посмотрел на Эвелин и улыбнулся:

– Молодой Брекинридж – человек чести. Он достоин звания чемпиона.

– Как и ты.

Мартин вздохнул:

– Я знаю, ты танцевала с ним вчера

вечером на балу. Он, похоже, ухаживает за тобой. Я все понимаю, Эвелин. Он хороший человек и, должно быть, нравится тебе.

– Что ты такое говоришь? Это что, результат твоих наблюдений? Или ты хочешь дать мне совет?

Мартин почувствовал, что к его горлу подступил ком. Он, кажется, говорит совсем не то, что ему хотелось сказать.

– Нет, я не собираюсь давать тебе никаких советов. Ты вполне способна сама принять правильное решение…

В его голове вихрем пролетали разные мысли, его тело было напряжено словно струна. Из-за волнения его голос сделался хриплым.

Внезапно он остановился. Эвелин не ожидала этого и с беспокойством взглянула на своего спутника:

– Что-то не так?

Он с трудом перевел дыхание. Эвелин терпеливо ждала. Наконец Мартин заговорил:

– Я должен сказать тебе кое-что, Эвелин. Знаешь, когда гонка началась, мне очень хотелось в ней победить, хотелось первым прийти к финишу.

– Да, конечно, – сказала она. – Ты ведь так хотел этого.

– Нет, Эвелин, ты не понимаешь, о чем я говорю. Мне не нужен был ни приз, ни аплодисменты и цветы. Я хотел поскорее вернуться, чтобы увидеть тебя.

Ее рот слегка приоткрылся, аруки беспомощно повисли вдоль тела.

– Видишь ли, когда мы с тобой расстались, я чувствовал себя уверенно, я был просто каменной стеной, – сказал он. – Я знал, что за тобой начнут ухаживать другие мужчины и что ты, возможно, примешь чье-нибудь предложение. И, вероятно, Брекинридж лучший из них…

– Может, ты все-таки оставишь лорда Брекинриджа в покое? – сказала Эвелин. – Мы просто танцевали. Вот и все.

Мартин снова вздохнул:

– Хорошо. В таком случае я скажу тебе то, что давно собирался. Я хотел сказать тебе это с той самой минуты, как только сошел с корабля. Впрочем, это намерение появилось у меня гораздо раньше, я просто ждал подходящего момента. Я люблю тебя, Эвелин. Ты спасла меня. Ты заставила меня взглянуть на жизнь с другой стороны, ты снова научила меня дышать и смеяться. Все эти шесть недель каждую минуту я думал о тебе, хотел поскорее вернуться к тебе. Я видел перед собой твои прекрасные глаза и твою улыбку, твое красивое тело в моей постели. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, чтобы ты вышла за меня замуж. Эвелин, сделай меня самым счастливым мужчиной на свете, стань моей женой!

Эвелин ответила не сразу. Она задумчиво посмотрела на Мартина, потом тяжело вздохнула.

– За эти шесть недель мне сделали несколько предложений, – сказала она. – Ты знаешь об этом?

– Догадываюсь.

– Скорее всего это из-за моих денег.

– Думаю, ты ошибаешься. Все дело в твоей красоте и уме.

– А ты не думаешь, что я уже могла принять одно из них?

Мартин опустил голову и стал внимательно рассматривать носки своих ботинок.

– Да, меня это беспокоило.