Скандальное лето
Шрифт:
— Ваша матушка была француженкой? — попробовала угадать Лиза.
Мейтер беспокойно пошевелилась в шезлонге, шурша юбками.
— Нет, мадам. Она была англичанкой. В ней не было ничего примечательного, — поспешно проговорила девушка, немало удивив Лизу, — впрочем, разве от матери секретаря ждут чего-то другого?
— А ваш отец?
— Мы жили вдвоем с матушкой.
— Так она была вдовой?
Мейтер на мгновение сжала губы. Расспросы явно начинали ее утомлять.
— Отец нас бросил, мадам.
— Понимаю. — У Лизы появились новые подозрения, что, должно
— Вам не следует думать самое худшее. Нам всегда хватало денег, чтобы сводить концы с концами.
Выходит, они не жили милостыней. Лизу осенила новая догадка.
— Наверное, ваша матушка была очень красивой женщиной.
На этот раз Мейтер широко улыбнулась.
— Да. Настоящей красавицей.
Скорее всего она была любовницей богатого мужчины. Отсюда и скрытность Мейтер, а кроме того, это объясняет, как брошенная мужем женщина смогла прокормить ребенка и дать ему образование.
— Значит, внешность вам досталась от матери, — сказала Лиза. — Потому что, в этом платье или в другом, вы тоже очень красивы. Как бы вы ни пытались это скрыть. — Она потянулась за чашкой с остатками чая.
— Надеюсь, я не красавица, — печально возразила Мейтер. — Я вижу, как мало счастья принесла вам ваша красота, мадам.
Лиза застыла с чашкой в руке.
— Что, прошу прощения?
Мейтер вздохнула.
— Вам ведь в тягость это сборище гостей, мадам.
Лиза отставила чашку.
— Вы слышали, как гости об этом говорили? — Меньше всего ей хотелось бы, чтобы пошли слухи, будто она пребывает в унынии. Боже милостивый, Нелло тотчас решит, что это он тому причиной. Какая досада!
— Думаю, больше никто не заметил, мадам. Но я-то вижу. — Мейтер, нахмурившись, наклонилась вперед. — Мадам, я знаю, вы хотите выйти замуж и уже наметили для себя блестящую партию, но… — Она нерешительно замолчала. — Я не хотела бы вас обидеть…
Элизабет добродушно махнула рукой:
— Вы всегда были откровенны со мной. — Она улыбнулась и добавила: — По крайней мере в том, что касается моих дел. Так что не смущайтесь, дорогая.
— Мне кажется, вам, возможно, нужен вовсе не титул. — Мейтер поправила очки на носу. Ее широко распахнутые голубые глаза смотрели серьезно, без улыбки. — Вы сказали однажды, что лорд Майкл ищет… «безгрешную девственницу», это ваши слова. Но я вовсе в этом не уверена.
— Вот как? — Лиза почувствовала, что задыхается, вся ее веселость вдруг померкла. Приобретенное с таким трудом спокойствие оказалось разрушено в один миг.
«Вы хотите, чтобы я высказал все начистоту? Я ведь это сделаю, вы знаете».
— Мне не следовало об этом говорить, — пробормотала Мейтер. — Простите, я…
— Нет. Нет, не беспокойтесь. — Лиза вновь потянулась за чашкой и повертела ее в руках, пытаясь привести в порядок мысли. «Боже, со всех сторон одни напасти». — Мейтер, вы ведь вместе со мной просматривали бухгалтерские отчеты. Вы знаете, в каком я положении. А второй сын… — Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. — Лорд Майкл не сможет спасти меня от разорения.
Элизабет замолчала и, опустив глаза, принялась
— Я вовсе не романтик, — понизив голос, произнесла наконец Мейтер. — Вы не должны так думать.
Лиза рассмеялась, едва не расплескав чай.
— Господи, Мейтер, уверяю вас, мне это и в голову не приходило.
— Но поэтому я и взяла на себя смелость заговорить с вами. Замужество — самый рискованный шаг в жизни женщины. Я знаю, у вас есть в этом некоторый опыт, но каждый несчастливый брак несчастен по-своему. И темные стороны брака бывают куда ужаснее бедности.
Лиза подняла взгляд. Мейтер сидела потупившись, глядя на свои руки, сцепленные на коленях. Ее плечи ссутулились, вытянутая шея напряженно застыла.
— Вы знаете об этом не понаслышке? — мягко спросила Лиза.
Мейтер вскинула голову, но Лиза не смогла разгадать выражение ее лица.
— У меня есть глаза, мадам. И я многое повидала.
Лиза нерешительно помолчала, смущенная загадочными словами секретаря.
— Вы знаете, я всегда готова прийти вам на помощь, дорогая.
Выражение лица Мейтер смягчилось.
— Я знаю, мадам. Но сейчас я говорю о вас. Я не хотела бы видеть вас несчастной.
Элизабет попробовала улыбнуться.
— Что ж, я согласна с вами, можно быть несчастным и обладая деньгами. За деньги счастье не купишь. Но любовь не слишком надежная валюта. И, думая о замужестве, я забочусь не только о себе. Я беспокоюсь о Босбри. О множестве арендаторов, работающих на этой земле. Они доверяют мне, надеются на меня, я не могу лишить их средств к существованию. — Лиза могла бы продать свои владения, но люди с деньгами, купив Босбри, скорее всего избавились бы от фермеров. Дельцы вроде Холлистера стали бы разрабатывать недра в поисках угля и руды, торговать лесом или строить заводы, чтобы приумножить свое состояние… — Мое будущее принадлежит не только мне, дорогая.
Лиза рассуждала разумно. Если бы она только могла прислушаться к собственным доводам!
Мейтер смерила ее испытующим взглядом.
— Значит, это любовь?
У Элизабет болезненно сжалось горло.
— Ох, Мейтер, — с трудом произнесла она. — Не говорите глупостей.
«Ох, Лиза, — добавила она, обращаясь к себе самой. — Пожалуйста, пожалуйста, не наделай глупостей».
Глава 17
Мистер Смит, пишущий медиум, уделял большое значение театральным эффектам. Он заявил, что ему необходим зловещий тусклый свет и высокие потолки, для «свободного круговращения ветров»… что бы под этим ни подразумевалось. Посовещавшись с Мейтер, Элизабет выбрала для его выступления портретную галерею и распорядилась поставить там канделябры для создания нужной атмосферы. Усевшись под портретом Лизиного отца, мистер Смит выложил свой реквизит — чернильницу, отточенное гусиное перо и пачку веленевой бумаги — на маленькое бюро красного дерева, проделавшее вместе с ним долгий путь из Нью-Йорка.