Скандальные наслаждения
Шрифт:
Рединг расхохотался:
— У моей лилии есть шипы, оказывается.
— У лилии нет шипов, и в любом случае я не ваша лилия.
— Конечно, нет. Вы просто моя дорогая будущая сестрица.
Геро собиралась его одернуть, снова попросить не называть ее своей сестрой, но потом поняла, что любое возражение с ее стороны скорее всего подтолкнет его к еще более вызывающему поведению. Поэтому она лишь вздохнула и поинтересовалась:
— Куда мы едем?
Рединг вытянул ноги, и его башмаки задели подол ее шелкового утреннего платья бледно-желтого
— У меня есть старый приятель. Хочу вас с ним познакомить.
— Зачем?
— Он архитектор.
— В самом деле? — удивилась Геро. — Где вы его встретили?
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Я раз от разу общаюсь с приличными людьми.
— Я не…
Рединг отмахнулся от ее извинений.
— Я познакомился с Джонатаном Темплтоном в Кембридже.
— Говорили, что вы ушли оттуда, проучившись только год.
— Вы назвали меня легкомысленным, — напомнил ей он, — но не все, с кем я учился в университете, были такими же безответственными. Отец Джонатана — священник с крайне скудными доходами. Ему удалось попасть в Кембридж исключительно потому, что друг их семьи взял на себя расходы по обучению Джонатана. А он отплатил ему за доброту тем, что с утра до ночи усердно занимался.
Геро, склонив голову набок, спросила:
— А что вы изучали в Кембридже?
Он хмыкнул:
— Хотите сказать, помимо шлюх и выпивки?
На этот раз она не попалась на крючок.
Рединг опустил голову и, помолчав, с улыбкой сказал:
— Не поверите — классическую историю.
— И вам это нравилось?
Он пожал плечами:
— Вероятно, не настолько, чтобы остаться там.
— Я читала Геродота [5] на греческом, — вдруг призналась Геро.
5
Древнегреческий историк, прозванный «отцом истории» (между 490 и 480 — ок. 425 до н. э.).
Он поднял на нее глаза:
— На самом деле? Вот уж не знал, что нынче греческий входит в курс обучения дебютанток.
— Конечно, не входит. — Зачем она это ему говорит? Геро уставилась себе на руки, сложенные на коленях. Ей надо следить за своим языком!
— Что вы думаете о его описании Египта? — спросил он.
Она искоса посмотрела на него. Он шутит или серьезно? Кажется, серьезно. Поколебавшись, Геро сказала:
— Я думаю, что их погребальные обряды просто отвратительны.
Гриффин улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.
— Но это завораживает, не так ли? Когда трупы обмазывают миррой и ладаном.
Геро вздрогнула:
— Вы считаете, что его свидетельства правдивы? Многое из того, что он описывает, кажется фантастическим.
— Например, Арион, играющий на арфе и сидящий на спине дельфина?
— Или крылатые змеи, которые охраняют ладанные деревья на Аравийском полуострове?
— Или гигантские муравьи, которые
— Муравьи, преследующие верблюдов? — Геро наморщила лоб. — Я не помню, чтобы читала об этом.
— Не может быть, чтобы вы это пропустили. — Он улыбнулся. — Это про Индию.
— О, конечно. Муравьи, которые выкапывают золото.
— Именно они. Старик Геродот умел занимательно излагать разные истории о чудесах на белом свете. Кто может доказать, что египтяне в действительности не набивали тела своих умерших праотцов миррой? Или что в Индии не существовало гигантских лохматых муравьев, наводивших ужас на верблюдов?
— Вы не можете не признать, что это маловероятно.
— Я ничего такого не собираюсь признавать, миледи. — На его губах играла улыбка. — Вы читали Фукидида [6] ?
— Нет, не читала. — Геро снова опустила глаза. — Учителю, который учил меня греческому, пришлось уехать из-за плохого здоровья. Тот, кто его заменил, не одобрял моих занятий греческим. Для леди намного важнее знать французский. Помимо этого мне давали уроки танцев, пения и рисования. Приходится многому учиться перед светским дебютом.
6
Древнегреческий историк (ок. 460–400 до н. э.).
— А! Вам нравится рисовать?
— Я это ненавижу, — честно призналась она.
— У меня где-то есть книжка Фукидида. Хотите, дам вам почитать?
— Я не… — Она замолчала и посмотрела на него. Ей следует отказаться. Дальнейшее общение с Редингом наверняка чревато неприятностями. С нее хватит и того, что происходит сейчас. Он понял, о чем она подумала, и улыбка исчезла с его лица. И тут у Геро вырвалось: — Да. Пожалуйста. — Она сама не знала, как она это произнесла.
И снова широкая улыбка осветила его лицо.
— Замечательно.
Карета остановилась, Рединг посмотрел в окно и сказал:
— Мы приехали.
Он помог ей выйти. Геро оказалась перед скромным, опрятным городским домом. Рединг постучал в дверь.
— Еще очень рано для визитов, — зашипела на него Геро.
— Не беспокойтесь. Он нас ждет.
И на самом деле дверь открылась, и появился молодой человек в строгом коричневом парике и круглых очках.
— Милорд! — Он искренне и радостно заулыбался. — Как мне приятно вас видеть.
— И мне тоже, Джонатан. — Лорд Гриффин пожал ему руку. — Леди Геро, это мой друг мистер Темплтон. Джонатан, это леди Геро.
— Господи! — воскликнул мистер Темплтон, немного растерявшись. — Миледи, я понятия не имел, что лорд Гриффин привезет ко мне столь знатную даму. Я хочу сказать… что рад познакомиться с вами, миледи.
Геро кивнула ему, еще раз подумав о том, как ей мешает ее положение в обществе. И подавила вздох.
Мистер Темплтон смущенно огляделся.
— Не будете ли столь любезны войти?