Скандалы советской эпохи

Раззаков Федор Ибатович

Перед тем как совершить трюк, Земцев сам досконально проверил крепление 10-миллиметрового троса. Тот одним концом был закреплен на 70-метровой Московской башне, пропущен через специальный блок, закреплен на другой – 40-метровой надвратной башне – и, пропущенный через второй блок, закреплен к грузовой машине. Именно по вине последней и произошло ЧП. По задумке Земцева, после перелета с одной башни на другую, когда каскадеры должны были зависнуть над землей и дать команду шоферу подать машину назад, натяжение троса должно было ослабнуть и каскадеры плавно опустились бы на крышу галереи монастыря. Однако в момент старта никто не догадался вытащить из-под колес грузовика кирпич, который был положен туда для фиксации автомобиля, из-за чего произошел резкий рывок. В итоге трос лопнул, и каскадеры упали вниз. К счастью,

высота оказалась не слишком большой – 5–6 метров, иначе падение завершилось бы куда трагичнее. А так Земцев получил переломы обеих ног, а его напарник, благодаря тому, что Земцев успел обхватить его руками, заработал всего лишь ушиб подбородка.

Забегая вперед, сообщу, что следующие девять месяцев Земцев вынужден будет провести в гипсе. Однако и после его снятия врачи поставят ему неутешительный диагноз: вся жизнь – в инвалидной коляске. Однако вопреки всему Земцев проявит чудеса самоотверженности: будет тренироваться по нескольку часов в сутки и в итоге не только встанет на ноги, но и вернется к любимой работе (правда, уже в качестве руководителя каскадеров).

Между тем к началу осени в съемочной группе уже начал забываться неприятный августовский инцидент. Высокая комиссия из трех человек, которая была прислана из Москвы (ее возглавлял инженер по технике безопасности Е. Толстов), сумела разобраться в случившемся, выявила степень вины каждого из участников инцидента и предупредила коллектив о недопустимости повторения подобных случаев впредь. Коллектив железно пообещал сделать из этого надлежащие выводы. Однако не прошло и недели, после того как комиссия отбыла в Москву, как последовало новое ЧП на съемочной площадке. Причем на этот раз его последствия были куда более трагичнее.

Инцидент произошел в пятницу 11 сентября во время съемок в Вологде, куда съемочная группа переместилась из Кириллова. В тот злополучный день на Софийской площади города снимался эпизод въезда цирковых фургонов в ворота Кремля (по сюжету, это были ворота монастыря, где обитали лагутинцы). В съемках были задействованы восемь фургонов, которыми управляли десять каскадеров. Предпоследним фургоном управляли двое: опытный инструктор Юрий Котов (он, помимо каскадерства, еще и руководил местным народным цирком) и начинающий каскадер Валентин Мыльников, 23 лет от роду, работавший в том же народном цирке силовым жонглером. Стоит отметить, что до того, как режиссером была дана команда «Мотор!», фургоны трижды репетировали въезд. И ни разу не произошло накладки.

Как и в августовском случае, где решающую роль сыграла побочная причина – кирпич, в этот раз к трагедии привел… цирковой верблюд. Это он в тот момент, когда началась съемка, внезапно выскочил из-за кустов, чем сильно напугал лошадей седьмого фургона. Те резко рванули в сторону, в результате чего фургон стал заваливаться влево по движению. Мыльников попытался спрыгнуть с облучка, но далеко отскочить не успел, и фургон буквально впечатал его в землю. Котову повезло больше – его только ударило оглоблей по ногам. На милицейской машине Мыльникова доставили в больницу, где врачи поставили ему неутешительный диагноз – перелом позвоночника. В связи с тем, что это ЧП оказалось вторым по счету за месяц съемок, на студии имени Горького вскоре появится приказ, где будут ужесточены меры по технике безопасности на съемочных площадках. Что касается наказания для тех, кто непосредственно отвечал за случившееся, то и оно последовало незамедлительно: директора фильма сняли с работы, а режиссер Бычков удостоился строгого выговора. Видимо, на почве этих стрессов последний не выдержал и «развязал». Что, естественно, только обострило его отношения с руководством киностудии. Как вспоминает Б. Павленок:

«Бычков потерял контроль над собой и являлся на съемочную площадку или в монтажную комнату вовсе в непотребном виде. Станислав Ростоцкий не раз корил меня прилюдно, даже на заседаниях коллегии „за поддержку пьяницы“…»

Тем временем в начале 1971 года над фильмом вновь сгустились тучи. Выяснилось, что съемочная группа не только не уложилась в выделенные ей средства, а даже допустила перерасход денежных средств на астрономическую сумму 88 308 рублей. Плюс к этому серьезно отставала по метражу. В связи с этим 11 января на студии было собрано

расширенное партийное бюро, которое обсудило сложившуюся обстановку. Обсуждение было бурным и весьма нелицеприятным для создателей фильма. Было решено наказать 10 человек: им снизили постановочное вознаграждение, объявили строгие выговоры.

В середине июня съемки фильма были закончены. Однако из-за перемонтажа сдать его в срок (6 июля) не удалось, и сдача фильма была перенесена на месяц. Затем и эти сроки были сдвинуты еще на месяц: шла переозвучка фильма. И только во второй половине сентября многострадальная картина наконец-то была сдана.

Как уже говорилось, фильм стал фаворитом кинопроката-72, войдя в пятерку его самых кассовых лент. Однако на судьбе режиссера Владимира Бычкова этот успех ничуть не отразится – больше ничего близкого он уже не снимет. Как пишет все тот же Б. Павленок:

«Бычков так и выпал из творческой обоймы, о чем я искренне сожалею, погиб большой талант. Одного ли его водка сгубила?..»

1971

Был рывок на побег…

(Владимир Высоцкий)

В самом начале 1971 года в центре очередного скандала оказался Владимир Высоцкий: родственники хотели упечь его в больницу на почве его проблем с алкоголизмом, а он вместо этого сбежал из Москвы на юг.

Эта история началась в субботу 2 января, когда в Москву из Парижа прилетела Марина Влади. Планы у нее были самые радужные – отдохнуть вместе со своим супругом Владимиром Высоцким в сочинском санатории Совета министров СССР (путевки в эту элитную здравницу пробил знакомый Высоцкого – заместитель министра Константин Трофимов). Увы, но эти планы вдребезги разбил сам Высоцкий, пустившись в очередной загул. Собрав вещи, Влади переехала жить к своей подруге – актрисе Ирине Мирошниченко, которая вместе с мужем драматургом Михаилом Шатровым жила на Ленинградском проспекте. Уходя, Влади бросила мужу фразу: «Вернусь, когда придешь в норму». Думаете, Высоцкий сильно расстроился? Вот уж нет. Более того, дабы не сгорели выбитые с таким трудом путевки, он пригласил разделить с ним компанию своего друга Давида Карапетяна. Того это предложение застало врасплох, поскольку на его личном фронте тоже было неспокойно. На днях его подруга после очередного выяснения отношений, не смущаясь присутствием малолетнего сына, наглоталась таблеток и угодила в психушку. Карапетян чуть ли не ежедневно навещал ее и совсем не рассчитывал куда-то уезжать. Но Высоцкий продолжал настаивать на их совместном отъезде и в итоге уговорил-таки своего друга ехать в Сочи.

В день отъезда они заскочили на Ленинградский проспект к актрисе Ирине Мирошниченко, у которой теперь жила Марина Влади. Высоцкий в душе все еще рассчитывал уговорить ее поехать с ним вместо Карапетяна. Но в результате случился скандал.

Едва друзья переступили порог квартиры, как тут же поняли, что угодили в ловушку. Оказывается, предупрежденная заранее Влади вызвала подмогу в лице известной поэтессы Юнны Мориц и врача-нарколога. Пока Высоцкий и Влади закрылись в соседней комнате для выяснения отношений, его приятель оказался с глазу на глаз с врачом и поэтессой. Те принялись ни много ни мало уговаривать его примкнуть к заговору с целью немедленной госпитализации Высоцкого. Карапетян возмутился: «Без его согласия это невозможно! Он сам должен решиться на это».

Видя, что их попытки не увенчались успехом, заговорщики пошли другим путем. Поэтесса внезапно попросила у Карапетяна разрешения взглянуть на авиабилеты якобы для того, чтобы уточнить время вылета. Не видя в этом подвоха, Карапетян извлек на свет билеты. И те тут же перекочевали в карман поэтессы. «Никуда вы не полетите!» – торжественно провозгласила она. Но Мориц явно поторопилась в своих выводах. К тому времени переговоры Высоцкого и Влади завершились безрезультатно, и раздосадованная Влади заявила мужу, что он может ехать куда захочет – хоть к черту на кулички. «Мы бы с удовольствием, но у нас отняли билеты», – подал голос Карапетян. После этого Влади попросила Мориц вернуть билеты их законным владельцам. Окрыленные успехом, друзья бросились вон из дома, еще не подозревая, что на этом их приключения не закончились.