Скандалы высшего света

Райан Миа

Но сейчас будущее не имело значения, потому что голова болела так, словно смерть стояла на пороге.

— Линни!

— Не надо, мама. Мне очень плохо. Последовало долгое молчание, а потом послышалось шуршание шелковой юбки.

— Попрошу лорда Пеллеринга приехать через несколько дней, когда тебе станет лучше.

Дверь скрипнула. О, все-таки есть на свете Бог.

— Право, Линни, не понимаю, что на тебя нашло. В последний раз такое упрямство ты проявляла в раннем детстве.

В раннем детстве жизнь казалась проще и приятнее, чем

сейчас.

— Надеюсь, болезнь послужит хорошим уроком. Незачем было вчера убегать с катка. Сама виновата, что простудилась.

Кажется, некоторые мамы целуют своих детей, когда те болеют.

— И, разумеется, необходимо держаться как можно дальше от лорда Дарингтона. Надеюсь, ты не питаешь нежных чувств к человеку, которого никогда не сможешь получить?

Самолюбие с трудом выдержало удар. Она не сможет получить маркиза? Еще чего! Даже и пытаться не будет. Зачем ей самоуверенный грубиян?

Джорджиана помедлила, как будто ждала ответа, но Линни молчала, не находя ни сил, ни желания возражать. Дверь, наконец, закрылась.

Наступила тишина — мирная, спокойная, долгожданная тишина.

Если она поселится в деревне с мужем, который любит собак больше, чем когда-нибудь сможет полюбить ее, тишины, скорее всего, окажется в избытке.

И вдруг вслед за этой мыслью наконец-то пришло озарение. Линни поняла, почему на прошлой неделе так горько плакала в театре. И почему человек, подобный лорду Дарингтону, сумел произвести столь глубокое впечатление. Потому что те слова, которые мать произнесла сейчас и произносила уже много-много раз, не соответствовали правде. Несправедливо говорить, что она недостойна лорда Пеллеринга, равно как и любого другого мужчины. Она достойна счастья и душевного мира. А лорд Пеллеринг не сможет дать ни того, ни другого. Найдется женщина, с которой у него возникнет взаимопонимание, сложатся близкие отношения, и наладится жизнь, но это будет не Линни.

Линни ни за что не примет предложения, потому что ей никогда не хотелось поцеловать лорда Пеллеринга так, как она целовала лорда Дарингтона.

От одного лишь воспоминания голова снова закружилась.

А может быть, во всем виноваты болезнь и температура, а вовсе не мысли о высоком красавце с темными волнистыми волосами и глазами цвета безмятежного летнего неба?

Какие сомнения? Красавец здесь абсолютно ни при чем.

Линни улыбнулась и погрузилась в приятный сон. Примечательно, что главную роль в этом замечательном сне играл лорд Дарингтон.

Глава 6

«Удивительно! Леди Каролина Старлинг отказалась принять брачное предложение лорда Пеллеринга! Линни, дорогая, тебе же скоро тридцать! И о чем только ты думаешь?

Может быть, разборчивая особа мечтает о муже, который способен проявить к ней больше внимания, чем к своим охотничьим собакам?

Да-да. Автор полагает, что именно об этом она и думает».

Светские заметки леди Уислдаун. 9 февраля 1814 года

Линни

выпила слишком много пунша с ромом. Впрочем, рискованным действиям существовало вполне убедительное оправдание: на улице стоял страшный холод, а пунш приятно согревал. Тем более приятно, что на балу в честь Дня святого Валентина она отчаянно скучала. Все явились парами, и только Линни оказалась в полном одиночестве. А главное, ужасно нервничала, опасаясь новой встречи с лордом Дарингтоном. В последний раз, на катке, она не сдержалась и толкнула его в сугроб, а с тех пор, стоило лишь закрыть глаза, только о нем и мечтала.

Мечты подобного рода вряд ли можно было считать вполне приличными для стареющей барышни. А вот пунш с ромом был очень даже кстати. Одно плохо: Линни отлично знала, что должна постоянно следить за собственным длинным языком, а потому старалась избегать всего, что могло бы усыпить бдительность. Сейчас бдительность, несомненно, дремала.

Рискованное состояние.

Леди Старлинг нервно оглядела веселую нарядную толпу. Встречи с лордом Пеллерингом можно было не опасаться. Когда спустя два дня после бегства с катка она, наконец, нашла в себе силы спуститься в гостиную и выслушать предложение, то выйти замуж отказалась решительно и бесповоротно.

Граф долго ворчал насчет напрасно потраченного времени, а потом объявил, всем присутствующим, включая горничную Энни, что намерен вернуться в Стратфордшир и жениться на дочке местного сквайра. Уж она-то понимает толк в хороших собаках. Да и вообще, заключил лорд Пеллеринг, надевая бобровую шапку, незачем было тащиться в Лондон, когда невесту можно найти в соседнем поместье.

Эрнеста Уэринга, графа Пеллеринга, Линни больше не видела.

Трудно сказать, что сожаление оказались нестерпимо горьким. Слезы уже не лились ручьями, а ощущение безысходности отступило.

Оставалась, правда, проблема лорда Дарингтона.

Во время болезни маркиз тоже приезжал, но леди Джорджиана строго-настрого запретила Энни сообщать дочери о нежелательном визите. Верная горничная все же нашла способ передать записку и красную розу.

Записка состояла из одного-единственного слова: «Простите».

Линни не знала, что и думать. Порой лорд Дарингтон казался совсем не таким, каким его считали окружающие.

Иногда он поступал как человек, с которым не страшно поделиться мыслями. Никто, кроме него, не мог почувствовать настроение и понять состояние души.

Разве это не чудо?

Существовали и еще два немаловажных обстоятельства. Первое: джентльмен выглядел искренне увлеченным ее персоной. Второе: создавая этого джентльмена, Бог решил порадовать вселенную и не поскупился на красоту.

Все достоинства, однако, уравновешивались тем прискорбным фактом, что лорд Дарингтон обладал несносными, почти первобытными манерами.

Линни пребывала в полной растерянности.

В поле зрения показалась знакомая высокая фигура, и сердце предательски дрогнуло.