Скарлетт. Биг лав стори
Шрифт:
Логан разводит руками и кивает.
– Уилл прав, нам нужно выполнить это задание, иначе у всех нас будут проблемы. Прошу останься, Скарлетт, пожалуйста, – говорит парень, снова усаживаясь на трибуну. – Такого больше не повторится. С моей стороны уж точно. Поверь мне. – Он виновато улыбается, но выглядит очень искренне.
Я верю ему. Возможно, я преувеличивала его идеальность, но таким он мне даже больше нравится. Настоящим. Да и кто бы смог устоять от провокаций Эйдена? Вместе с тем, теперь я как никогда понимаю, что кроме совместного проекта по истории, мне с Логаном точно ничего
– А ты что скажешь? – обращается к Эйдену Уилл.
– Только то, что ты бесишь меня меньше, чем твой дружок, – с кривой улыбкой отвечает тот и тоже садится.
– Ты просто невозможен! – вырывает у меня. – И я беру назад свое вчерашнее обещание! – напоминаю Мерфи о том, что согласилась помочь ему с эссе.
Надо как-то проучить его, или наша групповая работа заранее обречена на провал. Ведь Уилл прав, мне очень нужны эти баллы по социальным дисциплинам для поступления в Иллинойс.
Изображая возмущение, я снова срываюсь с места и спускаюсь, перешагивая через ступеньку.
– Ладно, Брукс! – кричит Эйден. – Больше такого не повторится. Я буду паинькой. Слово скаута!
Неужели он купился?
Я останавливаюсь и не спеша поворачиваюсь.
– Ты не был скаутом! – сердито замечаю.
– Ну… значит мне придется им стать, – ухмыляется Мерфи. – Но только ради тебя. Мне нет никакого дела до их среднего балла.
Пятнадцать минут спустя мы все еще сидим на трибуне тем же составом. Парни, как и обещали, больше не цепляют друг друга. Но мне хватает одного лишь взгляда на того и другого, чтобы понять их истинное состояние. Достаточно малейшей искры, и все повторится. Потому говорим, в основном, я и Уилл.
– Итак, я сама заполню карточку для мистера Уитмена и отдам ему в пятницу. Укажу, что это будет мультимедийный проект. Верно? – спрашиваю я уже в конце нашего собрания, поднимаясь с места.
Остальные тоже встают, возвышаясь надо мной. Я еле сдерживаюсь от улыбки. Все же какое это крутое чувство – находиться в компании самых популярных парней школы. Я словно выиграла в национальную лотерею. И, кажется, все трое действительно считают меня авторитетом. Это неожиданно, но очень волнительно и приятно. Просто сама себе завидую.
– Да, – кивает Уилл. – И, значит, мы берём защиту, а вы – обвинение? – уточняет он напоследок.
– Обломись, – Эйден снова решает напомнить о своем существовании, чем портит мою минуту славы, а затем решительно заявляет: – Мы с Брукс берем защиту.
– Эйден, какая разница?! – в отчаянии спрашиваю я.
– Ладно, пусть будет так, как он сказал, – устало говорит Логан, качая головой.
– Не делай мне одолжения, ладно? – передразнивает его Эйден.
– Ты же обещал! – я отвешиваю Мерфи тычок в плечо. – Ну… если это все, я пойду, – поправляю лямку рюкзака.
– Пока, Скарлетт, – кивает Уилл.
– Спасибо, что осталась, – говорит
Чувствуя себя невероятно важной персоной, я тороплюсь эффектно покинуть эту компанию.
Подумать только! Со мной считаются самые крутые ребята в школе!
– Стой, Брукс! Я с тобой! – доносится голос Эйдена, в то время как моя самооценка впервые за несколько лет идёт на повышение.
***
Пару часов назад Эдди ушла на ночное дежурство, и мы с Мерфи сидим в нашей кухне перед ноутбуком. Джи дремлет на моих коленях. Мы уже разобрались со структурой эссе, определили тезис и последние полтора часа заняты тем, что изучаем информацию, которую точно не встретишь в наших школьных учебниках. Потому что она ни разу не вызывает чувство патриотизма. Скорее, ужас, стыд и ещё раз стыд.
Эйден сосредоточенно смотрит в монитор. Временами замечаю, как он дергает коленкой под столом или тяжело вздыхает и бурчит себе что-то под нос. Видимо, его очень заинтересовала эта тема, что меня приятно удивило. Я ожидала, он снова начнет кривляться и саботировать нашу работу своими выкрутасами, как днём на стадионе, но я ошиблась. Вероятно, все дело в том, что в нашей кухне нет ни одного футболиста. Либо за год занятий с детьми в начальной школе у меня проявились зачатки педагогического таланта. Как бы там ни было, это не так уж и важно. Мне действительно интересно наблюдать за другим Эйденом: думающим и серьезным. Я точно смогу собой гордиться, если получится помочь ему заработать хорошую отметку.
Мое тело, особенно та его часть, на которой я сижу, почти одеревенела.
В какой-то момент я беру Джинджер на руки и встаю, а затем бережно опускаю кошку на стул. Джи задирает хвост и, выставив передние лапы, выгибает спину.
– Я приготовлю кофе. Нашим мозгам нужен допинг, – говорю Эйдену, когда он поднимает взгляд.
– Мне надо покурить, – усталым голосом говорит он.
– Сначала выполни работу, а потом можешь выкурить хоть целую табачную фабрику. Я не собираюсь сидеть с тобой всю ночь, – менторским тоном заявляю ему.
– Ладно, – смирно отвечает парень. – Давай свой кофе… мне три ложки сахара, – широко зевнув, он взъерошивает волосы и добавляет, – пожалуйста.
Когда я возвращаюсь к столу, мой стул уже пуст, а Джи в поисках чего-то мягкого и тёплого перебралась на колени Мерфи. Ставлю перед парнем чашку с горячим напитком и сажусь рядом. Но тот не замечает ничего вокруг. Он словно смотрит сквозь монитор. И я почти слышу, как крутятся в его голове шестерёнки, пока он размышляет.
Сделав несколько глотков кофе без сахара, я морщусь и ставлю чашку на стол.
– О чем задумался? – спрашиваю Эйдена.
– Ни о чём, а о ком, – поправляет он, вздыхая. – О Колумбе.
Я издаю смешок.
– Ладно. И… что с ним?
Эйден берёт свою чашку и делает пару глотков.
– Почему нам всю жизнь твердили, какой он классный парень? – спрашивает он. – Обещаю впредь бойкотировать День Колумба.
– Эйден, ну зачем так радикально? – его серьезный вид вызывает у меня улыбку.
– Я… типа зол на него.
– Разве может один человек отвечать за действия целой нации?