Скарлетт. Биг лав стори

Устинова Юлия

– Я… я просто… Что тебе нужно? – спрашиваю Ковальски.

– Что мне может быть нужно от такой, как ты? – в ее тоне столько желчи, что я непроизвольно икаю. Очень громко. Стефани пренебрежительно морщится и продолжает: – Я всего лишь хочу напомнить тебе о том, где твое место. То, что ты будешь проводить время с моим парнем, еще ничего не значит, ясно?

Так вот, в чем дело! Она пришла, чтобы заявить свои права на Логана. Естественно, Ковальски не мог не задеть тот факт, что ее парень каким-то образом будет контактировать со мной. Но разве

я могу являться для неё угрозой? Да это же фигня какая-то.

– Я не буду проводить с ним время… Это всего лишь задание по истории, – мой голос звучит так, словно я ее успокаиваю. Вот идиотка!

– Не понимаю, почему ты… – она выгибает брови и с недоумением смотрит на меня. – Просто не понимаю.

Неужели мне нужно оправдываться за то, каким образом в счастливой бейсболке мистера Уитмена смешались те бумажки? Они что все реально думают, что я Гермиона Грейнджер и обладаю способностью как-то повлиять на это?

– Я… не… – мямлю себе под нос, не понимая, что мне следует сказать. На ум приходит только «Авада Кедавра». Но это бы прозвучало слишком радикально.

– Ох, забудь. Пожалуйста, продолжай, – Стефани пододвигает мой поднос ближе ко мне и напоследок добавляет свое привычное, – приятного аппетита, Хрюша.

Стефани уходит, а через минуту рядом со мной снова оказывает Ханна.

– Эй, Скар, ты побледнела! Что случилось?! – встревоженно спрашивает она. – Что она опять тебе сказала?

– Ничего нового. Забудь, – я смотрю мимо Ханны, мой голос звучит слабо и подавленно. Неприятное ощущение от общения со Стефани отзывается внутри пустотой. И, о, чудо, теперь мне хочется есть еще сильнее!

– Что значит «забудь»? – Ханна хмурится и, склонившись ко мне, продолжает: – Скарлетт, послушай…

Она редко зовет меня полным именем. И, если уж говорит «Скарлетт», значит разговор обещает стать очень серьезным.

– Пожалуйста, не сейчас. – Я перебиваю ее. – Давай просто… поедим. Ты будешь свою булочку? – заправляю за уши пышные темные локоны и пытаюсь придать лицу беспечный вид.

– Вот… держи, – она перекладывает булочку, обернутую салфеткой, на мой поднос, и в ее словах совсем нет энтузиазма.

Делаю вид, что не замечаю этого. В любом случае, мне известно, что Ханна хочет сказать. Уже третий год она не устает говорить о том, что я не должна позволять Стефани и остальным змеям из ее клубка обращаться с собой подобным образом. Как будто я считаю иначе? Но одно дело считать, а другое сделать.

Я молча надкусываю булочку, а Ханна молча вздыхает. Невероятно, но мы понимаем друг друга даже в минуты такого молчания.

– Вот вы где?! – гремит над нами голос Эйдена.

И я радуюсь его появлению уже дважды за этот день.

Парень проносит своей поднос с едой прямо над моей головой и ставит на стол, а через секунду сам усаживается на скамью, вклиниваясь между мной и Ханной. Я двигаюсь влево и, подцепив пальцем поднос, тащу его по столу.

– Еле вас нашел, – Эйден берет вилку и начинает

накалывать макароны. – Какого черта тут так много народа?! Такое ощущение, что их все каникулы не кормили! – искренне возмущается он, набивая рот едой.

Кто бы говорил! Косым взглядом смотрю на то, что Мерфи выбрал сегодня. Макароны с сыром, хот-дог и молоко. Какой ненормальный пьёт молоко на обед? Ах, да, точно. Это же Эйден. Сигарета – на завтрак, молоко – на обед. Да он просто гуру по части сбалансированного питания.

– Эй, Брукс, – парень легонько толкает меня плечом, – ты чего такая потерянная? Тоже из-за этой ерунды, которую придумал Уитмен? Я заказывал у него трёх цыпочек, а в итоге получил лишь одну. Еще и двух тупоголовых футболистов в придачу. Где справедливость?!

Делаю вид, что не заметила, как он назвал меня цыпочкой. В любом случае, он это говорит несерьёзно. Серьезность и Мерфи – понятия такие же трудносовместимые, как, скажем, я и самодисциплина.

– Ты правда думаешь, что ей стоит из-за этого переживать? – интересуется Ханна. – Скар проведёт несколько незабываемых часов в команде самых горячих парней школы!

– Эй, я, вообще-то, твой брат! – возмущается парень.

– Это не о тебе, – наконец-то я улыбаюсь.

– Брукс, я что не горяч, по-твоему? – его правая бровь взмывает вверх.

В голосе Мерфи звучит такая уверенность, что я фыркаю:

– Абсолютно!

– Что это значит? Да или… да? – В его карих глазах с прожилками черного цвета различаю насмешку.

– Отвали от нее, Эйден! – снова вступает Ханна. – Ты бы не мог унять свой эгоцентризм. Весь мир не крутится вокруг тебя одного!

Она толкает брата, тот отшатывается, и нарочно заваливается на мое плечо, за что тут же получает тычок пальцем под ребра.

– Серьезно? Не крутится? – потирая свой бок, он снова смотрит на меня. – Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Мерфи, – я качаю головой и тоже на него напираю, – действительно! Тебе пора вплотную заняться этим своим СДВГ. То, что ты устроил сегодня в кабинете истории…

– О, точно! – он так и не дает мне договорить. – Спасибо, что напомнила. С тебя эссе на пять страниц, – ещё и пальцем в меня тычет. – Геноцид индейцев. Ты же помнишь, да? – и выжидательно смотрит на меня.

Я лишь хмыкаю в ответ.

– Эссе? Какое эссе? – спрашивает Ханна, выглядывая из-за Эйдена. – Вас что уже домашкой загрузили?

– Только меня, – поясняет Эйден. – Поэтому Брукс напишет мне его.

– Ну, конечно! Не буду я ничего писать! – Я просто поражаюсь его самоуверенности.

– Я спас твою кошку, забыла? Теперь ты моя должница, – напоминает парень.

– Нет, Эйден. – Мой голос звучит твёрдо. – Ещё раз, спасибо, что помог мне с Джи, но я ничего не стану за тебя писать, – каждое слово произношу максимально четко, давая тем самым понять парню, что ему бесполезно использовать свою добродетель в корыстных целях. По крайней мере, со мной уж точно.