Скай. Дело первое
Шрифт:
Одержимый, кажется, хотел остаться в травяном ряду навсегда. Здесь его не пугали даже случайные толчки от других покупателей. Но с необходимостью уйти он смирился безропотно, так что Скаю даже стало немножко стыдно.
Башня была маленькой и старой. Кажется, она не использовалась, просто стояла здесь с давних времен, отбрасывая тень на торговые ряды. По крайней мере, все нижние окошки были закрыты тяжелыми ставнями с бурыми от ржавчины замками. У подножия действительно торговали мёдом, и Скай выбрал самый сладкий клеверный мёд, светлый и очень густой.
Уходить
Нику стало жалко себя почти до слез. Он велел себе немедленно прекратить — и, конечно же, не послушался. Тогда он сосредоточился на сладком вкусе лакрицы. Хорош же он будет, расплакавшись посреди людного места! Да волшебник его тогда из детишек в младенчики запишет! Стыдобища, как говорил дедушка.
От того, что больше о дедушке он ничего не может припомнить, стало еще горше. Ник даже носом тихонько шмыгнул. Воздух пах травами, мёдом и отчаянием. Отчаянием и страхом.
Ник шмыгнул носом еще раз и чуть не замер на месте. Отчаяние всё ещё было с ним, всё ещё пыталось затопить его, погрести в темной безысходности. Но теперь он узнал его запах! Запах пыльцы среброзвонника.
Скай как раз устраивал поудобнее маленькую деревянную кадушку с медом, чтобы не опрокинулась в мешке, когда вернулся Пит. Выглядел кучер немного встревоженным, но при виде товарищей сразу нацепил свою обычную улыбку. Выудил из кармана пару небольших желтых яблок, протянул волшебнику.
— Держи! Не смотри на размер, они только видом не вышли!
Скай откусил яблочко и прижмурился от удовольствия. Мякоть оказалась рассыпчатая и сладкая как сироп. Второе протянул Нику.
Одержимый яблоко взял, надкусил, но вид его остался крайне несчастным.
— Ты чего куксишься? — насел на него Пит. — Его тут лучшим в городе яблоком угощают, а он недоволен!
— Ничего, устал просто, — буркнул Ник, но тут же вымученно добавил. — Спасибо! Очень сладкое!
Пит поднял руку, словно хотел отвесить неблагодарному грубияну подзатыльник, но вместо этого вдруг оттолкнул его к стене башни. Ник не удержался на ногах, осел, хватаясь за бок. Покатилось по земле надкушенное желтое яблочко. Скай даже понять ничего не успел, а Пит уже покатился по земле, сцепившись с невзрачным парнем в грязно-зеленой куртке.
Народ отшатнулся от дерущихся, потом надвинулся кругом любопытных лиц. Кто-то кричал, кажется, призывая стражу. Детский голосок призывал кого-то бежать смотреть на драку.
Только когда по камням мостовой звякнул отлетевший нож с зазубренным лезвием,
Пит уже оседлал противника и теперь заламывал ему руки.
Скай ухватил Ника и усадил обратно на мостовую.
— Показывай!
Одержимый послушно отвел руку и задрал продырявленную рубаху. На боку красовался порез — скорее глубокая царапина, чем серьезная рана. Но Скай, вспомнив, как именно Пит оттолкнул Ника, тихо выругался. Удар шел в печень, и, если бы не чутьё кучера на опасность, ещё неизвестно, успел бы волшебник спасти Ника, или нет. Магия не всесильна, а смерть от таких ранений быстрая.
Стража, как это обычно и бывает, прибежала как раз тогда, когда всё уже закончилось. Скай остановил кровь и теперь, преисполнившись подозрительности, проверял, не было ли на ноже отравы. Тихо постанывал связанный собственным ремнем несостоявшийся убийца. Пит грубо придерживал его ногой и по-собачьи зализывал ссаженные костяшки пальцев. Расходились зеваки.
Стражники, по случаю базарного дня ходившие не парами, а четверками, споро опросили случайных свидетелей происшествия и обстоятельно взялись за участников.
Усатый старшина, явно вознадеявшийся быстренько записать на счет своего отряда успешный разгон драки и вернуться к патрулированию пивных рядов, заметно скис после предъявления ему ножа. А гильдийский знак Ская и вовсе поверг его в уныние. Покушение на убийство, да в присутствии волшебника — это вам не пиво разбавлять! Придется тащиться в управление и вести дело как положено. Тут не прикинешься, что задержанный вовсе не собирался никого убивать, так, потянулся кошелек срезать, да задел случайно по телу; что можно с потерпевшим решить на месте полюбовно компенсациями, а задержанного отволок бы в тюрьму один из подчиненных… Но если в деле оказался замешан кто-то из шишек, например, волшебник — дело тоже сразу становится важным.
Задержанный тоже не облегчал старшине жизнь. Нет бы каяться, просить прощения и всё объяснять — мол, шел себе, никого не трогал, да вот этот негодяй, который теперь потерпевший, пребольно наступил мне на больную мозоль, отчего я испытал телесные и душевные страдания и, схвативши ножик для чистки рыбы, который нес домой безо всякого злого умысла, нанес оному потерпевшему травму, прошу снисхождения за чистосердечное признание!.. Вместо этого подлец нес чушь.
— Почему ты ударил этого человека ножом?
— Хотел убить.
— За что?
— Не знаю.
— Ты его знаешь?
— Нет.
— Тогда почему ты хотел его убить?
— Так было надо.
— Надо для чего?
— Не знаю.
И так по кругу. Дело явно из важного на глазах превращалось в важное и запутанное. Мечты о пиве и спокойном окончании смены таяли, как пивная пена.
Скай слушал странные ответы несостоявшегося убийцы и вспоминал злые глаза господина в темно-синем камзоле. Но рассказывать стражникам о нем было бессмысленно, взгляды к делу не пришьешь. Внезапно Ник совсем по-детски потянул его за рукав. Скай повернулся к нему, и Ник тихо, одними губами, шепнул: