Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы
Шрифт:
– Буду, – признался царевич, – работа такая. Буду стараться потом до тебя доползти, а ты уж заштопаешь...
На это Славяна то-ли выдохнула, то-ли всхлипнула, опустила голову совсем близко к лицу своего суженого. Так они и оставались какое-то время. А там Семён заметил Волка, который стоял в сторонке и виновато шевелил хвостом.
– Ой! – встрепенулась Славяна. – А ну-ка, иди сюда! Что у тебя с мордой?
Морда была перекошена, по причине выбитой челюсти. Видать не прошло для Серого даром покусанное свиное копытце. Славя провела рукой вдоль челюсти, словно ощупывая, одним ловким движением поставила выбитую кость на место,
"Прости, царевич, мало чем я смог тебе помочь."
– Но уж! Сколько-то его отвлёк, всё хорошо. Но зверюга и правда страшный.
"Да! Страшного зверя ты завалил! Ещё бы немного и он бы отсюда к людям вырвался. А там бы он бед натворил. Такого ни пушкой не остановишь, ни танком."
– А как же я его порезал? Только ножом и рогатиной. Да и убил его не я...
"Важно не чем его бить, а чья рука. Ты его изранил, почти добил, Если б не это, Кощей ему ничего бы сделать не смог."
– Так я что? Выходит сильнее Кощея? – удивился Семён.
"Здесь – да. – отрезал Волк. – А теперь слушай внимательно! Требуй себе с туши печень и сердце, что с ними делать, она скажет!", – сказав это, Волк ткнул носом Славяну. Та в ответ потрепала его за ухом.
Дальше стали тушу тут же, на месте разделывать. Тут уж Семён не сплоховал, потребовал, как Волк советовал, себе от кабана печень и сердце. А дальше сделал как Славяна сказала – каждого из охотников, от Кощея до простых ловчих, угостил ломтиком того и другого. Сам резать не мог, попросил Славяну, а она так ловко управилась, как никто б не смог: каждому кусочек достался, даже Волку, и лишнего не осталось. А себе с Семёном она один кусок на двоих выделила, но по больше чем прочие. Взяла этот кусок в зубы, а Семён с другого конца, так и жевали его с двух сторон, а как доели до средины, губами встретились. Так его в поцелуе и поделили.
Ну а дальше пустились в обратную дорогу. Добычу по седельным сумкам да вьюкам разложили, Семёна на волокуши водрузили, волокуши верёвками к сёдлам привязали, Басов с Юсуфовым. Так и едут обратно: первым Кощей, следом начальники, раненого царевича тащат, Семён на еловых волокушах с комфортом, а по бокам от него Волк с одной стороны бежит, а с другой Славяна на Сивке.
Как к Яге на двор въехали, она своим цепким взглядом сразу всё выглядела, сразу на Кощея напустилась:
– Ну вот что ты за чудовище костлявое, а? Только девка себе парня по сердцу нашла, так ты его тут же секачу под копыта сплавил! Да мало того, ещё и Федьку своей сивухой напоил!
– Ладно тебе, старая, всё ты не довольна! – возмутился Кощей, но было видно, что он чувствует себя виноватым. – Ну поранился парень на охоте, бывает! Да и зверя такого взять! Честь! А Феодор Периклыч отоспится, ничего с ним не сделается.
– Ох, балбесы вы, мужики, как есть дубины стоеросовые! Ладно, заноси всё это в дом, да и сам заходи, не держать же тебя на дворе.
Тут опять всё завертелось, Семёна уложили в одной из комнат, отгороженных занавесками, и пока все были заняты чем-то другим, он призвал домового. Велел расстегнуть ремешки на зерцале, снял с помощью Тихона нагрудную пластину, изрядно помятую, дальше сел. Освободиться от зерцала оказалось просто, а вот снять
– Ну! – возмутился царевич. – Твой подарок портить?!...
На это ему пришлось выслушивать гневную тираду на тему: "А иначе испортиться можешь ты!". Но всё оказалось не так страшно: домовой у Яги учёный, опытный, вытряхнул раненого из шмоток нежно, почти без повреждений. Видать, не впервой... А там и Яга заглянула, принесла свежего бульона из свежеубитой дичины. Тут Семён и обратился:
– Бабушка... Царица Эрешкигаль...
– О как официально! Чего задумал?
– Помните того масона, которого дядька убил?
– Которого из?
– Нашего...
– Запомни, касатик, среди них наших нет. Ну и чего ты задумал?
– Вы можете восстановить душу российского?
– А зачем тебе?
– За это можно стрясти с Великого мастера какое-то количество мелких услуг.
– Никак уже договорился?
– Конечно!
– А если нельзя? – ехидно спросила бабка.
– Значит не стрясу, только и всего.
Тут Семёну пришлось подробно рассказать про договор, который он заключил с Великим мастером.
– Вот ведь хитрая морда! – воскликнула Яга с явным уважением. – Хорошо, сделаю для тебя.
– А можно ещё англичанина запихнуть в какой-нибудь артефакт, чтобы потом из этого артефакта вернуть в тело?
– Можно-то можно, вот только ты понимаешь, что восстановить можно только одного? А из второго такое получится...
– Овощ? – деловым тоном уточнил Семён.
– Щаз! Здесь от личности останется такая окрошка, прям салат "оливье"! Чего ты с ним делать-то будешь?
– А мне-то зачем? Это англичане будут что-то делать.
– Прям через посольство им и передашь?
– Зачем? Для этого Казимирыч есть. Вот он и будет с англичанами разбираться.
– Ох ты морда хитрая! – медленно произнесла Яга с плохо скрываемым восхищением. – Узнаю царскую стать. Сделаю тебе такое! Чую, весело будет!
– ----------------------------------------
[1] самострел – русское название арбалета.
[2] рогатина – здесь: специальное охотничье копьё с длинным толстым древком, широким и длинным наконечником и поперечной перекладиной в основании наконечника. Использовали при охоте на крупного зверя: медведя, кабана, лося. Зверя ловили на наконечник, упирая второй конец рогатины в землю, при этом поперечина не позволяла зверю насадиться на копьё и достать охотника, который добивал добычу ножом. Охота с рогатиной всегда требовала большой ловкости, смелости и силы, даже опытные охотники, случается, погибают на такой охоте.
[3] болт – второе, а по сути – первое и правильное – название арбалетной стрелы.
Глава 26. Всякая всячина
Конечно же, лечение, которым пользовала своего сердечного друга Славяна оказалось гораздо эффективнее любой современной медицины. Уже утром следующего дня Семён, хоть и осторожненько, стараясь лишний раз глубоко не дышать, вышел в горницу к завтраку. А там уже доставали из печи горшки, в которых аппетитно шкварчало жаркое со свининой. Той самой, которая вчера едва не отправила Семёна на тот свет.