Сказ про Игната-Хитрого Солдата
Шрифт:
– Будут тебе сапоги завтра!
– сказал послушно Спирька.
– Беспременно будут!
– Эй, солдат!
– раздался крик князя.
– Пошли!
– встал Игнат.
– Ну, что тебе черти сказали?
– Голянский с лаской поглядел на Игната, когда тот подошёл к ковру.
– Много всего мне привиделось, - бодро проговорил Игнат, - даже не сразу разберёшь... Один рубит, а семеро в кулаки трубят... Вроде странная пореза какая-то... семь стволов из одного корня...
– Семь сестёр, - услужливо подсказал Спирька, -
– Да, другой такой и не упомню, - молвил князь, играя кольцами.
– И возле той берёзы - не то банька, не то амбар, - продолжал Игнат.
– Старая кузня!
– снова не выдержал Спирька.
– Она возле берёз стоит!
– Ну, а конь-то где?
– спросил Голянский.
– Берёзы, кузня, черти...
– Конь твой, боярин, стоит в кузне жив и здоров. А ход в кузню завален камнем, что и троим не под силу сдвинуть. Придётся Дурынду посылать, закончил Игнат.
– Возьми, Дурында, с собой конюхов и скачи к кузне!
– приказал князь.
– Ежели правду солдат молвил, отпущу его. Ежели обманул, пусть пеняет на себя,.. Я добрый, я хороший, но обмана не спущу!
Дурында и конюхи скрылись во мраке, и через мгновение послышался гулкий конский топот.
– Так я малость сосну пока, - сказал Игнат и, не дожидаясь княжеского разрешения, зашёл за шатёр и лёг под куст.
– Спирька!
– поманил князь пальцем верного слугу.
– Пока коня не приведут, глаз с солдата не спускай. Кто знает, что у него на уме. Сбежит вдруг.
– Чужая душа - потёмки, князь-батюшка, - поклонился Спирька.
– Буду смотреть в оба - у меня не сбежит!
И Спирька уселся неподалёку от куста, под которым прикорнул Игнат.
– Ишь ты, шустрый какой!
– бормотал Спирька, и его глаза светились змеиной злобой.
– Сапоги ему надобны... тьфу, разбойник... А может, и взаправду от матери у него ворожейство? Как это он про кузню прознал? Неужто подсмотрел? Нет, там места гиблые, никто туда и носа не суёт... Тем паче, солдатик за двадцать пять лет здесь в первый раз... Эй, солдатик! Эй... Спит уже! А чего тогда мне тут во мраке сидеть? Пойду к шатру...
У шатра шла неторопливая беседа.
– Прослышал я, - шлёпал губами Голянский, - что подати собираешь, князь, среди лета?
– Так ведь твой граф Темитов скоро купит моих крестьян, - усмехнулся Стоеросов.
– А они как про ту куплю-продажу узнают, так всё, что с собой забрать не смогут, пожгут, изничтожат. Что мне останется? Я их прежде оберу до ниточки, а уж вы с графом как хотите с голытьбой этой поступайте. Только вот подати с них собрать трудно... Ефимка-сборщик мужикам потакает... Князь снял воск с толстой оплывшей свечи и принялся раскатывать меж пальцев.
– Я добрый, я хороший, а Ефимка - вор, потатчик. На заре - в батоги его. Бить нещадно! Чтоб век помнил!
– Будет помнить, князь-батюшка!
– поклонился Спирька.
Послышался глухой топот копыт по пыльной дороге, потом треск кустов,
– Вот, боярин, конь твой!
– пробасил Дурында, держа в поводу испуганно косящего глазом на огонь жеребца.
Голянский подбежал к жеребцу, обшлёпал его всего жирной белой ладошкой.
– Отыскался, птенчик мой, не затерялся, - зашепелявил он радостно. Графу расскажу - не поверит! Чудо!
– Где нашли его?
– спросил князь.
– Всё, как солдат сказывал, - поклонился Дурында, передавая повод конюху.
– В кузне, возле семи берёз.
– Неужто и камень дверь подпирал?
– удивился Спирька.
– Был камень. Пятерым не своротить, - подтвердил Дурында, опустив голову.
– Смотри, - зашипел Спирька на конюха, который держал жеребца, вдругорядь не выпусти, ворона!
– Разбудить солдата!
– приказал Стоеросов.
– И объявите ему мою княжескую милость: пусть идет, куда шёл!
Игнат спал, как спят все люди с чистой совестью, глубоким, крепким сном.
Дурында тормошил его, даже на ноги ставил, но Игнат и не думал просыпаться..
– Вот здоров спать!
– удивлялся Дурында.
– Неужто все солдаты так спят?
Подошли повара, кричали все вместе Игнату в ухо, тянули его за ноги и за руки.
Солдат спал, только изредка посапывал.
– Эх, да разве так солдат будят!
– наконец озлился Спирька.
– Они же народ к шуму-гаму привычный. Хоть из пушки стреляй - он и не всколыхнётся. А вот я ему одно слово только скажу - вскочит как миленький.
– Такому скажешь, как же, - с сомнением пробасил Дурында.
Спирька присел на корточки возле Игната и тоненьким голоском прокричал:
– Па-а-адъём!
Игнат вскочил на ноги, а уж потом открыл глаза. Оглядел смеющихся слуг, поваров. И улыбка поплыла у него от усов на всё лицо:
– Лёг - свернулся, встал - встрепенулся! Ну, отыскался конь?
– Отыскался, - кивнул Дурында.
– Значит, могу я чёрту хвост отвязать, - ловко поддев локтем Спирьку, сказал Игнат и развязал травинку, которой был повязан железный его посох. Видите, люди добрые, поиграл чёрт да отдал коня!
Затем, наклонившись к Спирьке и щекоча его усом, тихо сказал:
– Я-то тебе помог, а где моя пара сапог? Уговор дороже денег, смотри не опростоволосься ещё раз...
5. Сапоги с княжеской ноги
На всякую беду страха не напасёшься.
Солдатская поговорка
Одной из самых таинственных загадок природы была, есть и будет людская молва. Откуда становятся известны людям новые вести? Как ухитряется молва идти впереди путника, обгонять всадников, мчаться быстрее ветра?
Шагает человек по ночной глухой дороге, сам ещё толком не знает куда двадцать пять лет отлучки не шутка!
– а молве всё уже известно. И то, что шагает хороший человек, и то, в какую избушку он постучится, и то, у какого порога пыль с ног стряхнёт...