Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомурушка тридцать вторая
Шрифт:
– У-у-у! Зачем?
– У-у-у! У-у-у! Ур-р-ра-а-а! Шкуру продавать в охотном ряду!
– Погодь!
– Отстань, некогда!
– А-а-а!.. А-а-а!.. А-а-абро-о-оха!
– Шо, Костик?
– Бежим за ним!
– Зачем?
– В охотном ряду шкуру выкупать!
– Хорошо, Костик!
И черт Кинстинктин и поп Абросим бросились за мишкой в погон*.
– Иван! – закричал тут мой Внутренний Голос – а он сатане в дядьки годится.
– Шо?
– Седай на лошадушку да и скачи!
– А куда скакать? За ведмедем, попом и чертом?
– В противоположную сторону!
–
– Щоб ведмедь и с нас шкуры не содрал, понимаешь!
– Аз хочу посмотреть, що будет с ведмедем, попом и чертом дальше, однозначно!
Аз вскочил на лошадушку, понимаешь, да и поскакал за убегающей троицей, не слушая протестующие вопли своего Внутреннего Голоса, однозначно!
Скачу себе и скачу, пою себе и пою. Вот догоняю аз убегающую троицу. Неожиданно увидел на дереве ворона. Сразу послышались какие-то посторонние завывания, и убегающая троица внезапно остановилась, опасливо прислушиваясь. Лошадка моя прислушалась и тожде* встала как вкопанная.
– Гоша, а Гоша! – обращаюсь я за советом к своему Внутреннему Советчику.
– Шо?
– Шо, шо! Шо случилось? Почему все стали? Шо посоветуешь? И кто эвто там так противно непрерывно завывает?
– Шо, шо! Почему, почему! Кто, кто! Советую, Ваня, тебе и лошадке вместе со мною залечь вон за тем сугробом! – советует мне и лошадке мой Внутренний Антисоветчик. – Слышь, энто за лесом, лесом жеребята ржут, а домой не идут!
– А-а-а! – отвечаю. – Слышу, слышу! Ну, ничего, поржут, поржут, да и в конюшню побегут! А зачем залегать за сугробом?
– Умный бы ты был, Ивашка, человек, кабы не дурак! – отвечает мой Внутренний Голос – а его сам сатана пестовал. – Давай лучше в засаде заляжем вон за тем сугробом и понаблюдаем, не появится ли кто-нибудь из-за деревьев и не опасен ли он.
– А энто обязательно – лежать в засаде?
– Обязательно!
– Ну хорошо! – нехотя соглашаюсь. – Полежим тринадцать наносекундочек, и ежели всё в порядке, то я из засады выйду!
Вот залегли мы втроем – я, Гоша и лошадь – за тем сугробом, головы высунули и наблюдаем обстановку вокруг. Проходит наносекунда, две, три, десять, одиннадцать, двенадцать, двенадцать с половиной наносекунд, двенадцать с двумя третями, двенадцать с тремя четвертями, двенадцать с четырьмя пятыми. Я уже собираюсь выходить из засады, как вдруг из-за деревьев выскакивает стая волков! Медведь тут же и убежал, а черт Кинстинктин и поп Абросим обомомлели. А эвта стая окружила обомомлевших черта Кинстинктина и попа Абросима и принялась бегать вокруг на некотором довольно безопасном удалении, метрах в тринадцати от жертв.
Поп Абросим внимательно пригляделся к волкам и с возмущением пробасил:
– Не сойти мне с энтого места, энто ж грешники! Эк встелеляхивають*, грехотворцы! По усем усюдам свигають* да гайдають*, однозначно! Побойтесь Бога, многогрешные!
Черт Кинстинктин внимательно пригляделся к волкам и с возмущением проверещал:
– Не сойти мне с эвтого места, эвто ж праведники! Эк встелеляхивають, безгрешные! По усем усюдам свигають да гайдають, понимаешь! Побойтесь черта, безгрешники!
Тутовона* из стаи выдвинулись
– Герры вольфы! – хрипло заорал атаман.
– Шо-о-о? – воскликнули герры, облизываясь.
– Шо, шо! Слушай мою команду!
– Да, да, слушай его команду! – сипло крикнул есаул. – Поняли, герры вольфы?
– А может, не надо слушать команды командилов, паны люпусы? – опасливо прогундосил, умело прячась за спинами сотоварищей, самый забитый волк, особь омега.
– Да, да, а может, не надо шлушать команды командиров, паны люпуши? – опасливо прошипел, умело прячась за спинами сотоварищей, кореш самого забитого волка, особи омега.
Прочие волки два последних высказывания проигнорировали.
– Хорошо! Командуй, герр атаман, атаку! – с азартом завизжали прочие волки, облизываясь и продолжая проворно бегать вокруг жертв по кругу.
– Хорошо! Герры вольфы, в атаку! – хрипло заорал атаман.
– Да, да, герры вольфы, в атаку! – сипло крикнул есаул.
– Нехолошо! Не надо, паны люпусы, лваться в атаку! – опасливо прогундосил, ловко прячась за спинами сотоварищей, самый забитый волк, особь омега.
– Да, да, паны люпуши, нехорощо! Не надо, паны люпуши, рватьша в атаку! – опасливо прошипел, ловко прячась за спинами сотоварищей, кореш самого забитого волка, особи омега.
Но прочие волки два последних высказывания проигнорировали. И вот эвти волки, все энти грешники, сиречь неправедники, понимаешь, а вкупе с ними и праведники, сиречь безгрешники, однозначно, не убоялись ни Бога, ни черта и, облизываясь, сжали кольцо вокруг черта Кинстинктина и попа Абросима и продолжили крайне проворный бег по кругу на расстоянии метров двенадцати от двоечки*.
– Вам чего, грешники? – хрипло-хрипло заорал поп Абросим, инстинктивно выкатив глаза.
– Да-да, вам чего, праведники? – сипло-сипло крикнул черт Кинстинктин, инстинктивно закатив глаза.
Тутовона из стаи выдвинулись особь альфа, то бишь атаман, и особь бета, то бишь есаул.
– Сейчас мы сдерем с вас шкуры! – хрипло заорал атаман, инстинктивно щелкая зубами и истекая слюнками.
– Да-да, сейчас мы сдерем с вас шкуры! – сипло крикнул есаул, инстинктивно истекая слюнками и щелкая зубами.
– А у них сейчас нету шкул! – опасливо прогундосил, инстинктивно прячась за спинами сотоварищей, самый забитый волк, особь омега.
– Да-да, а у них шейшаш шовшем нету шкур! – опасливо прошипел, тожде инстинктивно прячась за спинами сотоварищей, кореш самого забитого волка, особи омега.
– Да-да, сейчас у меня нет шкуры и раньше не было! – хрипло-хрипло, радостно-радостно подтвердил поп Абросим, инстинктивно хихикая. – С меня сдирать нечего, ха-ха!
– А с меня шкуру недавно содрали! – сипло-сипло, радостно-радостно подтвердил черт Кинстинктин, тожде инстинктивно хихикая. – Сейчас и сдирать-то нечего, хе-хе!
– Не верю! – ворчливо изрек атаман, инстинктивно никому не доверяя. – Ибо с каждого я сдираю три шкуры!
– Да-да, и я вам не верю! – не менее недоверчиво изрек есаул, инстинктивно ворча. – Ибо и я тожде с каждого сдираю три шкуры!