Сказание о Куноичи Софи
Шрифт:
Мальчик сжался, но не переставал плакать не веря, что его друга больше нет, как и не стало когда-то брата.
– Хреново тебе? – Поинтересовался незнакомый мальчишечий голос рядом с Сасаки, но тот не хотел открывать глаза, поэтому буркнул отчужденное “угу”.
– Ты Сасаки, да? Меня Аой зовут. Не боись, ты привыкнешь! Тебе потом приятно будет.
Мысленно возмутившись, беловолосый, нахмурившись, приоткрыл свои черные, накрашенные глаза и обнаружил довольную физиономию мальчика рядом.
– Ну что, че скажешь? – Улыбнулся во все зубы Аой.
– Привет?
–
Оба нелепо уставились друг на друга. Аой кашлянул.
– Ребятки, идите сюда! Тут у нас новенький.
И этих детей больше нет. Изама мертв из-за своей слабости, Аой пожертвовал собой ради Хикэру, а Акайо тихо умер лежа все там же и прикрыв свои черные глаза. Только Джун, который не мог поверить в происходящее через несколько дней выпрыгнет из окна, сломавшись, как и все в этот день.
====== Запретная любовь ======
Весь мир рухнул для Хикэру с громким, глухим ударом в самое сердце, да так сильно, что если бы удар был бы физический, то это бы обязательно было воздействие с огромным молотком, которым отбивают мясо. Таким и стало сердце Ясутаки – просто куском мяса.
Кричащий, рвущий на себе волосы от ужаса происходящего, мальчик сотрясался слезами на полу в комнате Сэма, где команда размышляла что же делать с Хикэру.
– Да заткнись ты уже! – Рявкнул Сэм и больно ударил лежащего Ясутаку ногой в живот, но тот не успокоился, продолжая омывать щеки своими же слезами, изредка взвывая от истерики.
– Хикэру умер...Хикэру умер... – Уже бредил беловолосый, срываясь с шепота на крик.
На самом деле он действительно ощущал такую душевную пустоту, что казалось бы, что его больше не существует. Он просто исчез, растворился со своей болью вместе со всеми друзьями, которых он растерял.
– Сэм! Удары ему не помогут! – Нахмурился Гуд и перевел взгляд на ходящего туда-сюда Акиру.
– Если он сломался, то...Я даже не знаю, в плюс это нам или в минус. – Произнес он и грустно посмотрел на мальчика.
– Сасаки... – Прошептала Керри, которую саму немного трясло от вида Хикэру. Она осторожно села рядом и погладила его по волосам.
– Убери руки! – Внезапно хрипло заорал Ясутака. – Я вас всех ненавижу и желаю, чтобы вы сдохли также мучительно как и мои друзья! Вы не люди, вы...Грязь! Грязь, в которую стошнило больную чумой собаку, вот вы кто!
Учиха помрачнел и, спокойно подойдя, вновь влепил Хикэру пощечину, но уже намного сильнее.
Как не странно, это успокоило беловолосого и он просто сжался в комок, подвывая и чувствуя, как белые волосы прилипают к мокрой от слез и красной от удара щеке.
– Если ты нас ненавидишь – хорошо. Но вот только ты сам пошел за нами и ненавидеть здесь надо только себя. – Холодно произнес Акира и, немного помолчав, продолжил. – Мы взялись делать из тебя настоящего мужчину, а не тряпку. Забудь о тех, кто умер. Ты не ради них сюда приходил, а исключительно ради себя. Так? Так. А теперь...Керри, отведи его спать. Пусть сегодня он спит у тебя, за ним нужно приглядывать, а то он сам себе вены перегрызет.
– Х-хорошо...
Кирисики, ничуть не обиженная на
– О Боже. – Поморщился брюнет. – Ты потом за это ответишь, маленькая тварь.
Керри, торопясь, вышла вместе с беловолосым и поволокла его к своей комнате, изредка посматривая на него. У Ясутаки все еще текли слезы.
Девушка не знала что он чувствует, не понимала. У нее никогда не было по-настоящему родных людей кроме Сэма, Гуда и Акиры. Она даже с некой завистью относилась к тем, кто любит и кого любят по-настоящему, но самого чувства Керри не испытывала. Вот только...Странное ощущение у нее было на сердце, когда Хикэру был рядом. Ей было просто достаточно смотреть на него или касаться рукой его мягкой щечки, целовать его макушку. Это не было материнским чувством, это уже было что-то другое. Конечно, не сложно догадаться, что Керри влюбилась в мальчишку, но от этого ей лучше не становилось, ведь Акира бы не позволил произойти ее союзу. Но что же привлекло ее в Ясутаке? Да все. От внешности до тембра голоса и привычке кусать губы во время волнения. Девушке было так тепло рядом с ним, что она была готова пожертвовать собой, лишь бы только защитить его от козней Сэма, но увы, это мало чем поможет в его спасении.
Кирисики осторожно привела Хикэру в душ и достала шприц, медленно втыкая его в вену.
Ясутака будто даже не почувствовал, как в него вставляют наркотик, лишь тихо запел дрожащим голосом.
– Нет сомнений, что ты спасешь этот свет. Но почему-то уже солнца нет. Если сложно тебе сейчас – вспомнишь ли ты это еще один раз? Мой маленький друг, ты и есть солнце. Что станет с тобой, что душе угодно? Мне так грустно с тобой расставаться... Мой маленький лучик, нельзя мне остаться...
– Что это, Сасаки?...
– А что ты мне вколола? – Вопросом на вопрос ответил Хикэру, осторожно потирая свои веки.
– Героин. Извини...Просто тебе станет легче. Не волнуйся, хорошо?
– Угу...
Керри включила душ и осторожно стянула испачканную в крови майку Ясутаки, затем аккуратно сняла с него юбку и почувствовала мелкую дрожь в коленях. Сглотнув, она сняла очки и коснулась рукой спины Ясутаки, а затем и полностью обняла его сзади.
– Ты очень красивый... – Прошептала она, краснея и касаясь губами его плеча.
Хикэру ничего не ответил. Просто молча стоял голый и смотрел, как из душа льется вода, будто в замедленной съемке.
– Я...Просто... – Прошептала малиноволосая и почти невесомо коснулась губами его шеи, горячо вдохнув запах его кожи.
Ее рука осторожно скользнула с его груди на небольшой пресс, затем ниже и вот – она достигла того самого места, которым так гордятся мужчины.
Ясутака не сопротивлялся. Нет сил сопротивляться. Просто через несколько секунд он почувствовал, как в его член ударила кровь и он начал подниматься. Он уже ощущал, что девушка разделась до гола и прижималась к его спине. Это чувство было совсем непонятным, ведь впервые Хикэру ласкали, а не он кого-то.