Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Шрифт:
— Я не против, — согласился император. — Только вы уж составьте мне компанию.
Ли Ган приказал подать коней. Они выехали за ворота монастыря и направились к храму Полководца огненных колесниц. Навстречу им вышел Тао Цзинь и осведомился:
— Осмелюсь спросить, куда направляется государь?
— Хочу спуститься с горы и полюбоваться луной.
— Простите, государь, но я не могу вас пропустить, иначе юаньшуай меня строго накажет! — набравшись смелости, сказал Тао Цзинь.
— Не бойся. Если он вздумает тебя наказывать,
Тао Цзиню пришлось уступить. Гао-цзун и Ли Ган спустились к хребту Лист лотоса. Здесь их попытался задержать Чжугэ Ин.
— Не мешайте мне — я знаю, что делаю! — с недовольством сказал император. — Ничего со мной не случится. Чжугэ Ину пришлось открыть проход в заграждениях на дороге. Когда император проехал, он шепнул Ли Гану:
— Великий наставник, прошу вас — присматривайте за государем! Возвращайтесь поскорее, появляться на глаза врагу опасно!
Ли Ган в знак согласия кивнул головой.
Когда государь и его наставник спустились к подножью горы, Ли Ган придержал коня и обратился к Гао-цзуну:
— Взгляните, государь! Отсюда стан чжурчжэней виден как на ладони!
Император остановился…
А в лагере чжурчжэней в это время произошло следующее. Учжу тоже залюбовался необыкновенно яркой луной и предложил своим военачальникам выехать на прогулку. Подъехав к подножью горы, они услышали неподалеку голоса. Учжу поспешил укрыться в тени скалы и прислушался. Это же голос ненавистного Кан-вана!
— Он здесь! — шепотом сказал Учжу военному наставнику. — Я сейчас подкрадусь и схвачу его. А вы скачите в лагерь за воинами — будем брать гору!
Хамичи удалился.
Учжу стал осторожно пробираться среди скал поближе к Кан-вану. Тот в это время как раз проклинал его.
— Эй, ничтожество! Ты еще смеешь оскорблять людей! — во все горло рявкнул Учжу и выскочил на освещенное луной место. — Берегись!
У Гао-цзуна и Ли Гана от страха душа ушла в пятки. Они повернули коней и пустились наутек. Учжу преследовал их по пятам. Чжугэ Ин сверху заметил погоню и преградил дорогу преследователям. В это время один из младших военачальников бросился в шатер Юэ Фэя.
— Господин юаньшуай, беда! Государь самовольно поехал на хребет Лист лотоса! Учжу лезет на гору!
Встревоженный Юэ Фэй крикнул, чтобы ему подали коня, но Чжан Бао доложил:
— На вашем коне молодой господин Чжан Сян поскакал спасать государя!
Юаньшуай бросился к воротам лагеря пешим…
Дело в том, что в спешке Чжан Сян перепутал коней и вскочил на коня Юэ Фэя.
Отряд Чжугэ Ина к этому времени был разбит чжурчжэнями, император вот-вот мог попасть в плен. Чжан Сян вскинул копье и с ходу налетел на Учжу. Тот едва успел уклониться от удара — острие копья разорвало ему ухо…
Едва Юэ Фэй выбежал за ворота, как увидел скачущего ему навстречу Гао-цзуна.
— Государь, вас, наверное, напугали! — воскликнул юаньшуай и, обращаясь к Ли Гану, добавил: —
— Виноват, простите! — пробормотал смущенный Ли Ган.
А в это время Чжан Сян преследовал Учжу и, когда тот укрылся в своем лагере, ворвался во вражеский стан следом за ним, избивая всех, кто встречался ему на пути. Учжу бежал в тыловой лагерь. Чжан Сян хотел было продолжать преследование, но тут раздались удары барабана, возвещая об окончании второй стражи, и молодой человек повернул обратно, чтобы доложить юаньшуаю о своем подвиге.
Пока происходили все эти события, Ню Гао в беспамятстве лежал на могиле Гао Чуна. Вдруг возле самого его уха раздался голос:
— Брат Ню, вставай и соверши подвиг!
Ню Гао мгновенно очнулся, вскочил на коня и выхватил свои сабли. Воины, оборонявшиеся на склоне горы, решили, что он едет в бой по приказу юаньшуая, и поэтому не стали его задерживать.
Когда Ню Гао ворвался в неприятельский лагерь, чжурчжэни доложили о нем Учжу.
— Этот черномазый ни во что меня не ставит! — в ярости вскричал Учжу. Он вскочил на коня и помчался навстречу врагу.
Грозный вид цзиньского предводителя испугал Ню Гао, но прежний голос шепнул ему:
— Брат Ню, смелее! Я тебе помогу!
Ню Гао овладел собой, отбил удар вражьей секиры и сам сделал выпад. Удар пришелся Учжу по плечу. Он круто повернул коня и обратился в бегство. Но цзиньские воины продолжали наседать. От напряжения у Ню Гао заболели руки, пот градом катился с его лба. В отчаянии он воскликнул:
— Брат Гао Чун! Помоги же мне!
Вражеские воины только рассмеялись:
— Никак, с ума сошел этот черномазый Ню Гао! Давайте-ка вместе навалимся на него и схватим!
Кольцо врагов вокруг Ню Гао сомкнулось…
Но не будем гадать, что случилось с Ню Гао, расскажем лучше о Юэ Юне. Подъехав к горе Нютоушань, он в изумлении остановился: вражеские лагеря растянулись в обе стороны на десять ли.
«Здорово! — мысленно воскликнул Юэ Юнь. — Подумать только, какая несчетная вражья рать здесь собралась! Ладно, все равно перебью всех!»
Он тронул коня за поводья, взмахнул молотами и крикнул:
— Берегитесь, варвары! Юэ Юнь идет на вас!
Под его натиском враги отступили. Тогда в бой вступил сам Учжу, вооруженный секирой.
Юэ Юнь с такой силой отбил его удар, что Учжу покачнулся и почувствовал боль в руке. С криком он ускакал прочь.
Юэ Юнь не стал его преследовать. Он беспрепятственно разъезжал по вражескому лагерю, будто по пустынной равнине, — трупы перед ним громоздились горами, кровь лилась рекой.
В этот момент он и увидел в кольце врагов Ню Гао. Кровь опять закипела в жилах юноши. Он разогнал чжурчжэней и крикнул:
— Дядя Ню Гао, это я — ваш племянник Юэ Юнь!
Пораженный Ню Гао остановился.