Сказание об Оками 4
Шрифт:
– Следующий вопрос, – сказала я. – Даже два вопроса. Вы же собрали мой рамён, политый моей кровушкой?
– Конечно нет. Ты была намного важнее лапши! – возмутился Умино. Он во время домашнего ареста пережрал рамёна и теперь недолюбливает. А там ведь целая сотня пачек рассыпалась. Прощу им этот промах.
– Доспехи хоть не пролюбили? – уточнила я. – И этот его дрын для ковыряния в заднице биджу.
Мой парень не выдержал и начал смеяться на ходу.
– Доспехи принадлежат победителю, обычное правило дуэлей, – равнодушно пожала плечами Сенджу. –
– Наставница, ты серьезно? Реально серьезно? Тебе вообще сколько лет, что такая наивная? Эти налюбщики отдадут какие-нибудь другие латы, в которые пальцем ткнешь и дырка. И останется Фумито без неуязвимой брони. А я без понимания того, как этот доспех устроен и почему он техники в себя впитывал.
– Я? – чуть ошалел парень, за переживаниями по поводу меня не словивший своей очевидной выгоды.
– Нет, я! Сама буду носить костюмчик здоровенного мужика. Не тупи, бр… красавчик! Мне доспехи велики, Миуре малы, у наставницы туда сиськи не влезут. Кто еще кроме тебя остается? Ну и то, что ты будешь неуязвимым, офигенчик же?
– Очень условная там неуязвимость, – недовольно сказала Цунаде. Че, обиделась на слова про свои пышные формы? Ну так это, считай, комплимент был.
– Хоть какая-то! Фумито, эти ублюдки еще не съехали из гостиницы? Дуй к ним и требуй мои трофеи. Если не могут выковырять трупешник из оболочки, скажи, что я им помогу. Ну там, спалю всё внутри во имя биджу до состояния пепла и вытряхну. Им все равно мудилу кремировать.
– Хорошо. Я улажу, – проникся парень. – Там еще письмо тебе пришло. От даймё Мороза, я не вскрывал.
– Хочет попросить чтобы я его города не разрушала, наверное, – усмехнулась я. – Ладно, неси, ознакомлюсь.
Что сказать о послании даймё? Дорогая бумага, каллиграфические чернила и красивый почерк. Куча витиеватых фраз о том, что правитель рад приветствовать у себя такую неординарную личность как я. Полстраницы беспокойства о моем здоровье и пожеланий скорейшего выздоровления. Восхищение тем, какая я в своем возрасте сильная. И приглашение навестить его, во-первых, для приватного разговора, во-вторых, чтобы забрать мои трофеи, которые он по праву землевладельца взял на хранение.
Шикарно! Всё больше уважаю местного главного. Не только порядок в стране поддерживает, но и уникальную броню, в отличие от моих товарищей, бывших коноханинов, не прощелкал. И не зассал позвать разрушительницу для разговора с глазу на глаз. Ну и то, что я в обоих местных городах увидела – ориентир, на который стоит равняться. Не Коноха до ее разрушения, конечно, но по сравнению с той же столицей страны Водопадов – очень круто. Хотя бы тем, что чисто и бомжей нет. Тринадцатилетняя девочка, то есть я, целую неделю жила на улице и ни один ублюдок не попытался со мной ничего плохого сделать. Тут, правда, играет роль моя личность и то, что я большую часть времени на чердаке сидела. Но все равно. Везде бы такой порядок.
В чем отличие местных феодалов от полноценных монархов?
Мой случай другой. Ну, будет другой, если Узушио все-таки станет настоящей страной, а не моей фантазией. У меня будет немножко диктатура. Не то, чтобы мне так нравится командовать. Я полномочия буду щедро делегировать. Но как “типа самая умная”, оставлю себе право вмешательства в любые процессы. Такие вот наивные мечтания о светлом будущем.
Короче, решила не игнорить важного человека, пока не депортировали. Хорошая страна, спокойный флегматичный народ. Баблишко, правда, улетает только так. Сколько мы за одну только аренду жилья здесь платим – страшно даже мысленно произносить. Хорошо, что наставница при деньгах, когда не спускает их в казино. И нет, она тут от лудомании не излечилась. Просто азартные игры в Стране Мороза, как выяснилось, запрещены.
В течение следующего дня, пока я готовилась к аудиенции, пришлось признать, что слизнефон это не только благо, но и зло.
Вызвала Чико и попросила рассказать ей подробности. И Шизуне рядышком с ней в Кацую сопела. Узнала звук ее дыхания. Я не великая рассказчица, но уж пересказать кровавый махач в деталях способна. Особенно про то, каково это – когда тебе вспарывают брюхо, кровь хлыщет, кишки вываливаются, а я, несмотря ни на что, добиваю ублюдка.
Не сказать, чтобы прям эпос, но не для впечатлительных история. А такие как раз нашлись. Под конец моего рассказа Кацую передала нервные всхлипывания “бедная девочка” голосом Каноно-тян. Кто вообще позвал ее послушать?
– Мать, ты че, кишков не видела? Ты мне кучу народа в Конохе сшивать помогала, – попыталась я ее успокоить.
– Да, правда, Умино-сан, – попыталась успокоить ее Чико. – Вы же сильная опытная женщина, были замужем за шиноби, и не такое наверняка слышали.
Куда там? Когда человек на грани истерики, разумные доводы не работают.
– То есть мою главную потерю, запас рамена, никто оплакивать не собирается. А немного крови – это уже трагедия? – хихикнула я. Без толку. Однако, нашелся человек, который привел ее в норму.
– “Каждая рана, не сломившая тело воина, закаляет его дух”. Этот Миура горд ученицей, госпожа, – прозвучал бас бывшего ронина и моя возможная свекровь мгновенно заткнулась. Ну вот точно у них что-то наклеилось, раз от одного его голоса как шелковая становится.
– Спасибо, сенсей. Я постараюсь больше такого не допускать. Но вообще этот мудила не по кодексу поступил, потому я и лоханулась. “Воин не расстается с мечом даже перед лицом смерти”. Так там было? А он взял и метнул. А Юки-сан там рядом? Я отдаю ему прямой королевский приказ передать Цукихиме самураям, если они за кораблем придут.