Сказание об Оками 4
Шрифт:
Теперь ребенок. Оба ребенка. Тот, который семилетний, тоже получил паралитическую иглу, несмотря на то, что я застала его спящим на циновке. Нечего жалеть будущего нукенина. Да и что ему от толики яда будет? Если аллергическая реакция вдруг не проявится, то нифига пацанчику не грозит. Возможно, уничтожить женщину и пацанчика было бы правильно. Никаких свидетелей и все такое. Но какой смысл? Они все равно никто и мне не мешают. И кто тогда в этой истории злодей? Я или такинины? И вообще. Я добрая девочка! Хочу и не убиваю.
И, наконец, младенец, мирно сопящий в колыбельке в соседней с мальчишкой комнате. Малыш голенький и ничем не укутан. Светлые волосы, неопределимого под техникой ночного зрения цвета. Да пофиг какого, будем периодически красить в красный, чтобы как у меня. Маленькие ручки, маленькие ножки…
Насколько вообще надо быть ублюдками, чтобы запихать хвостатого в миленькую новорожденную девочку, зная риски при запечатывании. Я видела в бумагах Хирузена предположительную статистику по Семихвостому. Один к трем были успешные результаты. То есть еще двух младенцев эти изверги уже загубили. Не взрослых или хотя бы сознательного возраста добровольцев, а новорожденных. И как было оставить им ребенка? Кем они его воспитают? Ну то есть ее. Аж трясет, как разозлилась на уродов, делающих детей своими игрушками. И че, Минато так же поступил, получается? Аж холодом пробрало от осознания, что мой друг и с любой стороны хороший парень йондайме хокаге рисковал детскими жизнями. Ну разве что у него где-то ребенок Узумаки был припрятан.
“Их ребенок? Мертв” – нагнало меня воспоминание о разговоре с Хирузеном. Старый налюбщик! Не стал бы Намикадзе Минато бегать по деревне и отбирать чужих детей. Использовал собственного, который наполовину Узумаки и имеет хорошую совместимость с биджу. Тоже сомнительный с моральной точки зрения поступок, но уже не настолько, чтобы прекратить считать йондайме хокаге хорошим человеком. Надо, точно надо это прояснить. И предъявить старику Сарутоби за еще один обман.
Осторожно позволила маленькой джинчуурики вдохнуть сонную отраву с тряпочки, чтобы не проснулась и не разбудила половину деревни своим криком. Шансы ей этим навредить околонулевые. Симбиоз с биджу по идее дает еще и офигительно крепкое здоровье, а не только доступ к безграничному океану чакры.
Теперь как следует спеленать ребенка и запихать в специальный рюкзак-переноску, который старый хрен Умитани расписал изнутри экранирующими фуин. Нет никакой гарантии, что иероглифы справятся с мощной аурой джинчуурики, но проверить было не на чем. Вроде как реально приглушило. С близкого расстояния, правда, я все равно присутствие хвостатого мудилы чувствую, а вот если отойти хотя бы на три шага уже норм. И это при том, что моя сенсорика очень остро на биджу реагирует. Другие сенсоры, например Марин, настолько четко хвостатых не ощущают, то есть имеются шансы, что и такинины не почуют. Рюкзачок всё это время был при мне и вопросов у окружающих не вызывал. Спустившись, отдала свою ценную ношу Юки. Он самый крупный из нас, хоть и стройного сложения, у него на груди рюкзак с младенцем не будет так уж стремно смотреться. Тем более мы все закутались в плащи, скрывающие силуэты.
Вышли из дома старейшины, сразу направившись к проходу за водопадом. Шли быстро и решительно. На ходу негромко обсуждали между собой, какие старейшины тут упрямцы и как влетит нам от Мизукаге, что не смогли их уломать на соглашение. На выходе нас не задержали. Команды не выпускать ведь не было. И на рюкзак с джинчуурики внимания не обратили. Идя по тоннелю, я налепила на его стенки взрывные печати, которые у меня с некоторых пор всегда с собой. Не пожалела печатей, тем же их количеством я деревню джашинитов взорвала. Влила в них столько чакры, чтобы рванули через час-два и обрушили этот проход к биджу. Довольно наивная мера. Шиноби, умеющим бегать по отвесным поверхностям, не нужна дыра в скале, чтобы покинуть долину. Но работаем по максимуму.
Марш-бросок на полной скорости. Юки-сан, к слову, бегает отлично, хоть и в бесячей меня шинобской манере. Не отстает от меня, а я ведь бегунья что надо. Чико у Коху на спине зацепилась. Не на руках же ее мужчине носить. Хотя многие считают, что за спиной, прижимаясь грудью к мужчине, еще романтичнее. Как бы ревнивая Марин теперь за мою подругу не взялась. Узумаки против Учиха – это были бы эпичные разборки, от которых мне хочется держаться как можно дальше.
По дороге при помощи Кацую кэп скомандовал генинам с Кирифунэмару выходить
Вот что значит, когда миссией руководит настоящий профи. Пожалуй, будь Юки-сан уроженцем Страны Молний, он бы себе без труда целый гарем женщин наворовал. Уже второе похищение в его исполнении и снова идеально всё прошло. У меня бы так нипочем не получилось. Я бы ввязалась в драку с половиной деревни Водопада и перебила бы их всех или бы сама сдохла.
Но вообще, всё только начинается. Мало спереть джинчуурики. Надо ее сохранить. И вообще, и в тайне. По поводу секретности вариант только один – забиться в какую-нибудь дыру, где сенсора днем с огнем не сыщешь. И у меня такая дыра есть. Я как раз королева необитаемого острова, на который не ступает нога нормальных шиноби. С возросшими резервами чакры я, может быть, смогу сделать безопасную зону метров в сто. А может быть и в двести, если начинать с того побережья, где мы пристали в первый раз. Там фонило не так уж и сильно. Полгодика так протянем, а дальше старик закончит татуировки и вообще нормально заживем. Очень оптимистичный план, но чего бы от него и не оттолкнуться. А там, глядишь, и эксперименты Цунаде с рыбами к чему-то приведут и мы получим таблетки, защищающие от вредного излучения.
Оказавшись на борту яхты, продолжила мечтать. Корабль, к сожалению, придется пролюбить. Разбить о скалы где-нибудь у побережья Страны Железа. Все, у кого есть мозги, свяжут кирининское судно с громким похищением джинчуурики. Увидят такое же у меня и сразу всё поймут. Не то, чтобы я рассчитывала, что не догадаются вообще, но чем больше времени получится выиграть, тем лучше.
Перевела взгляд на кэпа Юки, баюкающего малышку возле штурвала. У нее оказались странного бирюзового цвета волосы, смуглая, цвета кофе с молоком, кожа и очень яркие карие глаза. Не коричневые, как у меня или наставницы Цунаде, а прям оранжевые. Палево! И правда, придется постоянно ее подкрашивать. Может быть, та чудо-краска, которая навсегда поменяла мой цвет волос, и для этой необычной девочки сработает? И надо бы ей имя придумать. Не знаю, как ее звали в водопаде, придумаю своё. У нас есть Наоки и Каоки. Пусть будет Фуоки, то есть “штормовой ветер открытого моря”. Узумаки Фуоки. Фуоки-химе. Хорошо звучит, отлично подходит для принцессы Узушио. Одной из. Взъерошивший мои собственные волосы свежий морской бриз, кажется, с моей идеей полностью согласен.
Эпилог
4.Эпилог
Миура
Шизуне-тян никогда не стать мечницей, это Миура видел так же отчетливо, как помнил главную заповедь Кодекса – “В момент, когда приходится выбирать между жизнью и смертью, без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Будь решительным и действуй. Только так ты сохранишь свою честь и выполнишь Путь Самурая”.
Девушка очень старательно и прилежно выполняла все упражнения, показанные Миурой, но не чувствовала меча. Для нее клинок оставался остро заточенной полосой стали с удобной рукояткой из белой сосны и шелковой оплетки. Фумито-кун выбрал для нее отличный вакидзаси, но путь Иай не для Шизуне-тян. Она слишком много думает, в то время как самураю нужно делать.
Жаль. Хорошая девушка, очень добрая, несмотря на то, что прошла подготовку шиноби. Миура ей искренне симпатизировал, хотя не показывал вида, оставаясь привычно невозмутимым. Если бы у него была дочь, он бы предпочел, чтобы она оказалась похоже на Като Шизуне, а не вторую его ученицу, Учиху Чико и тем более не на Госпожу Оками. Миура искренне восхищался той внутренней силой и энергией, которые живут в Госпоже, но в то же время сочувствовал Фумито-куну, решившему связать свою жизнь с этой нетипичной онной-бугэйся. Оками-сама хороша, как воин, но не как женщина и не собирается исправлять упущенное. Миура видит. Он, бывший воин охраны даймё, предыдущего владыки Страны Железа, привык всё видеть и подмечать.